Дисторшн. Кирилл Сафонов

их мир. Например, с игрушками. Итак, сон я решил забыть. Потому и переключился на мысли о музыке. И брата нужно по максимуму успокоить, даже, если он будет против. Уж если мне такое снится, представляю, что в его башке творится. Так что, братишка, готовься! ПОНЯЛ?! (это я ему крикнул). Ха, сверкнул глазами как в моем поганом сне. Брррр…. Мурашки. ЧТО ЧИТАЕШЬ-ТО? К экзамену? Не слышит. Ага. Погружен. Ничего, выздоровеешь. Родителям мы ничего не рассказали. А смысл? Ладно, к черту эту историю. Пора забыть и не вспоминать. Живем дальше. Ага, музыкой. А что? Почему нет? Да потому что послезавтра очередной экзамен! Как ты будешь его сдавать, думая о чем-то другом? А концерт еще только через неделю. Делай выводы. Ладно, согласен. Пойду, что-нибудь перекушу и тоже нужно гранит науки погрызть, а потом может прогуляться сходим. Так что, думаю, до вечера – не раньше. Да, надеюсь, вернусь вечерком.

      

      Пытались выдернуть Жало, но так и не дозвонились – наверное, махнул на дачу – хотя странно ничего вроде не говорил. Ну да ладно – объявится, расскажет. Так что мы вновь были предоставлены сами себе и были лишь друг с другом. Хотелось как-то многое обсудить, но как-то не получалось. Что-то все-таки этот проклятый случай поменял, конечно, ни в наших отношениях, но в нашей жизни. Надеюсь, временно, но все-таки. Брат был совершенно неразговорчив и витал где-то в исключительно своем собственном небе и со своими облаками в голове. Я долго ходил вокруг да около, намекал, выяснял, упрашивал, пока не пришел к тому, чтобы просто спросить: «Ты что, так сильно обделался?». И он ответил. «Да». И добавил. «Я представил себя на его месте. Я видел свое лицо. Я видел в нем себя! И мне стало страшно, и легче не становится. Мне кажется, когда я ложусь спать, что мое тело сейчас примет его позу и окоченеет так же, как у него, и я останусь внутри этой живой, но застывшей скульптуры».

      

      Он вновь напугал меня. Мне мгновенно стало не по себе. И я сказал то, что в итоге напугало уже меня. «А ты не думал, что видел не свое лицо, а мое? Что это я могу быть на его месте?». Брат вздрогнул. И по этому движению я понял, что он не задумывался над этим. Но честно, не знаю, могло ли это его успокоить. Лично мне стало страшно теперь за нас обоих. Господи, надо же было произойти всему этому! А что касается его… Посмотрим. Этот разговор я закончил банально: «Давай забудем, а? Переживем как-нибудь. Договорились? В конце концов, я думаю, что подобная реакция как твоя или моя – это совершенно нормально для подобной ситуации. Как думаешь?». Он согласился. Мне это понравилось. На том и порешили. Забываем. Если что-то мучает – рассказываем друг другу. А как иначе? Мы же братья! После этого как-то стало легче – мне точно, брату, надеюсь, тоже.

      

      Да и в конце концов секретов, в общем-то, нет никаких. Ну решил дневник вести, ну понравилось… Хочешь читай, хочешь свой заведи. Хотя читать, конечно, лучше не стоит, все-таки могу и что-то личное здесь закрутить, если еще не закрутил -половину уже не помню, о чем и писал.