Вектор. Алексей Андреевич Чернявский

слушал молча, больше наблюдая, как Лиза готовит место и достает колоду из бархатного мешочка.

      Когда она перетасовала колоду, и первая карта легла на стол, все внимание парня уже было приковано к картам, а не к колдуну.

      – Мантика… в любых ее направлениях. – Прокомментировала девушка первую карту, снятую с верха колоды.

      Следующая карта, взятая с низу колоды.

      – Сновидения. Ментальные техники.

      Колдун коротко кивал после каждой произнесенной фразы. Девушка потянула карту с середины колоды.

      – Шаманизм.

      После того как третья карта легла на стол, девушка снова начала тасовать колоду. Вытащила несколько карт, положила их ниже тех, что вытащила ранее. Посмотрела на них с задумчивым видом и вытащила еще три карты. Теперь, в отличии от первого раза, она вытаскивала карты без какой-либо видимой системы.

      – Ни ты не нужен Силе, ни она тебе. Но вас обоих тянет друг другу, вам интересно, что же вы сможете создать, если объединитесь. Своей цели у тебя нет, придется служить чужой.

      Резким движением руки девушка собрала карты и молча стала убирать со стола. Парень внимательно смотрел на нее, а потом улыбнулся. Ей очень хотелось, чтобы они подружились, причем истоков этого чувства она не понимала. Пообещав себе отследить их после ухода Хлыста, она стала убирать посуду быстрее, ибо взгляд отчима недвусмысленно намекнул ей поторопиться.

      – Столько эпитетов, воин, служить, бесцельный, прямо ронин. – Парень был раздосадован раскладом, но решил отшутиться.

      На столе появилась чаша, вырезанная из дерева, солнечный свет заструился со всех уголков комнаты тонкой дымкой прямо в чашу, превращаясь там в воду.

      Хлыст и Колдун смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Лиза, невольный свидетель этой дуэли характеров, сжалась внутри. Не может молодой парень так смотреть, в нем нет ни уважения, ни страха, чистый вызов.

      Чаша наполнилась до краев. Колдун встал, поднял чашу над головой, сделал глубокий глоток и передал ее юноше, которому тоже пришлось встать. Хлыст принял чашу из рук мужчины и было видно, как под его кофтой взбугрились мышцы, не ожидавшие, что чаша будет тяжелой. Чаша отягощалась ровно настолько, насколько много своих знаний и умений собирается передать учитель. Эту ношу Сила давала почувствовать сразу, будто намекала, что есть еще шанс отказаться, ибо в дальнейшем вся тяжесть знаний ляжет мертвым грузом в душе и утянет на самое дно. Лиза с завистью смотрела на обряд, помня, что ее чаша не была такой тяжелой. Хлыст с усилием поднял чашу к губам и, не наклоняя к ней головы и не отводя взгляд, сделал глоток.

      Не с чем сравнить первое проявление Силы в теле: каждая клетка будто растворяется в чем-то мягком и сладком, тягучем и теплом и длится это бесконечно долго, и несправедливо быстро нега сменяется холодом, ты сжимаешься ровно до одной точки где-то внутри головы между глазами и затылком. Теперь ты видишь мир как на широкоформатном экране. С каждым цветом в этом мире, каждым