Исчезновения в Гальштате. Игорь Сурков

все не забирают и не забирают его, родного, домой… Но постепенно все больше и больше подросток прощается с иллюзиями по поводу родных и начинает мечтать о других хороших людях, которые его полюбят и примут его к себе, и тогда все изменится, и он тоже станет совсем другим. Станет добрым и ласковым сыном или дочерью, будет помогать матери по хозяйству, водить в детский сад младшую сестру, строить с отцом сарай на даче и ходить с ним на рыбалку… И тут у каждого, конечно, свои мечты. Еще в прошлом году мы иногда по душам говорили об этом между собой. Ну так… Когда только вдвоем и хочется кому-то открыться… И тогда можно поделиться с Кирюшей, Витямбой или с Любой сокровенными мечтами. Впрочем, очень многие из наших относятся к процессу опеки или усыновления крайне цинично. Стараются разжалобить или просто понравиться именно хорошо обеспеченным людям, из которых потом можно будет постоянно тянуть деньги и прочие материальные ценности. Им родители на самом деле совершенно не нужны. Тут присутствует в чистом виде меркантилизм.

      …Этим летом разговор о родителях у меня состоялся с Кирей. Мы отдыхали в летнем лагере и пошли с ним гулять по лесу недалеко от нашей территории. Ребятам после седьмого класса не возбранялось отходить недалеко от забора, «на ненадолго». Мы просто гуляли, собирали и тут же ели чернику. И вдруг Киря спросил меня:

      – Ты мечтаешь о том, чтобы для тебя нашлись родители?

      – Конечно, – ответил я. – Было бы неплохо. Но я в это не верю.

      – А ты хочешь, чтобы они были какие?

      Я подумал, что для Кирюши этот вопрос особенно актуален. Ведь он чуть ли не единственный в нашем доме подкидыш. Его привели и поставили пред дверьми какого-то приюта в Новокузнецке, когда ему было года полтора. Ну, сколько точно было ему тогда лет, никто не знает, но врачи определили, что около полутора. Никакой записки при подкидыше обнаружено не было. Кто его привел, тоже осталось невыясненным. Говорить малыш еще не умел, и на вопрос, как тебя зовут, говорил: «Киня». Ну тогда так и решили, что, наверное, он Кирилл. Только выговорить «р» и «л» еще не умеет. Я потом спрашивал своего друга:

      – Может, ты вообще никакой не Киря, а там типа Кеша, Иннокентий? Но Кирюша всегда отрицал подобные «уродские» версии и уверенно говорил, что никакой он не Иннокентий, а именно Кирилл.

      Я молча обдумывал Кирин вопрос, а он между тем продолжил фантазировать:

      – Я вот хотел бы, чтобы меня усыновила семья из нашей области. Как-то мне не хочется далеко отсюда переезжать. Здесь у нас природа хорошая и вообще… Я тут уже привык как-то жить.

      – Это странно. Я думал, что все хотят жить где-нибудь на теплом море. В Сочи, например, или там на островах, Мальдивах… А ты не хочешь никуда отсюда?!

      – Нет. Я тоже на острова хочу съездить, покупаться там, позагорать на белом песке, прокатиться на такой надувной колбасе, которую привязывают к моторной лодке. Забыл, как она называется… И в Сочи тоже интересно попасть. Но только съездить так на месяц-два, а потом вернуться