Одинокий. Александр Ступин

побрызгает каким нибудь дезодорантом.

      – Анатолий Дмитриевич, приглашать?

      – Подожди ещё немного, я с силами соберусь.

      – Ха-ха-ха, – улыбается Верочка, ей тоже невмоготу сидеть там в приёмной и слушать стоны-ахи, жалобы, просьбы.

      – Ладно, открывай стойло.

      – На приём, кто первый, проходите.

      Люди шли с разными просьбами. Деловые в такие часы не приходили. Им назначали в другое время и в другом месте. Эти же просители, как правило, безнадёжно ошибались, ожидая помощи. Секретарь добросовестно заносила информацию, чтобы завтра передать какому-нибудь чиновнику, а уж тот напишет ответ, от которого никакой пользы просителю. «Место в детском саду? – Пожалуйста», «Дом в аварийном состоянии? – Решим, ждите», и так далее, и тому подобное. Рутина-с. К семи часам вечера очередь поредела.

      – Следующий, проходите. Ну где вы там?

      Зашёл он. Анатолий Дмитриевич его сразу и не признал. Да и как признать того, кого с месяц назад по твоей команде расстреляли и закопали? Парнишка был одет в видавшую виды ветровку с надписью «Россия» на английском языке, бейсболку, спортивные штаны и кроссовки.

      – Ну рассказывайте, молодой человек, не стесняйтесь. Может, водички? – начал Анатолий Дмитриевич ласково.

      – Фамилия, имя, где живёте?.. – уставшим голосом заныла секретарша.

      Молчание. Только взгляд.

      – Ну что ж ты, парень, говори, поможем, если сможем. Присаживайся…

      – Фамилия…

      Молчание. Банник тихо и плавно подошёл к широкому столу, за которым сидел глава, и лёг на него грудью, голова к рукам районного главы.

      – Эй, ты что? Встань, встань, тебе говорю. Расскажи, что случилось, мы для того тут и сидим, чтобы помогать таким, как ты, сиротам. Ну давай, парень, очнись…

      – Фамилия… – настойчиво-устало требовала Верочка.

      – Да погоди ты, Верочка, с фамилией. Видишь, он не в себе… – остановил её Анатолий Дмитриевич.

      – Может, он больной?

      – Может, и больной. Парень, как тебя? Ты болен? С тобой всё хорошо?

      – Меня убили…

      – Что?!

      – Меня убили…

      – Кто, кто тебя убил?

      – Ты…

      – Я? Ты в своём уме? Он – псих. Точно, больной. Надо кого-нибудь, позови там охрану, ещё покусает…

      – Ой, сейчас, бегу…

      Верочка застучала по паркету и протиснулась в дверь.

      – Ну всё хорошо, сейчас врач придёт. Так кто тебя убил?

      – Не помнишь? Ты… в бане, в селе нашем, – парнишка говорил на удивление понятно. Он поднял лицо и пристально стал смотреть в глаза Анатолию Дмитриевичу. Теперь Соболев его узнал…

      – Ты-ы-ы… Но как? Жив, значит, остался… Это ты пожалеешь ещё. А сюда пришёл зачем? Пожалеть тебя, может, урод? Беги лучше, прячься в самую дальнюю нору и не высовывайся никогда. Иначе тебя найдут и сделают так, чтобы тебя больше никто не нашёл. Понял? Пошёл вон. Будем считать, что я тебя не видел. Так и быть. Или ты думаешь, что на меня можно надавить?