Одинокий. Александр Ступин

в строительстве монастыря. Как-то так. Как бы загляну. Поеду куда-нибудь и загляну».

      Базаров смог вырваться из тисков повседневных забот только на следующий день. До села в сопровождении машины ГИБДД домчались быстро. Виктор Константинович не был здесь никогда, но село было приятно даже издалека: зелёное, на высоком берегу, внизу – река, озеро, лесочки. Простор.

      Церковь стояла чуть поодаль от села, на въезде. Проехать мимо неё было невозможно. «Наверное, с колокольни всё далеко видать. Если пулемёт туда поставить, то всё село под прицелом», – подумал губернатор, а зачем про пулемёт – не понял, так, пришло в голову, и всё.

      Подъехали к ограде. Никто не встречал. Никого не предупреждали, а непривычно, и стало задевать. Привык, чтобы все – на вытяжку. «Хорошо, и вид, и воздух. Ограда. Красили кое-как. Вон сколько краски поналивали на землю. Не умеем аккуратно, бережливо. Даже в церкви, – тексты, будто бы старая пишущая машинка в голове застучала, ещё из комсомольской жизни. – Понесло меня, у-у-у, как понесло. И тексты всё идиотские. Старею».

      Губернатор подошёл к высокому крыльцу церкви и поклонился, перекрестившись. Гаишник, стоявший у калитки, зевнул, даже не прикрыв рот ладонью. «Вот вам народ, – продолжало стенографировать. – А что ему, менту, один губернатор, другой. Так, наверное, думает. Или вообще ничего не думает… Нечем». Он обошёл храм. Никто не вышел, не поинтересовался: «Кто приехал, что надо?» Никого. Тишина. Только ветер завывает где-то в колокольне, в щелях.

      – Может, найти кого? – крикнул невыспавшийся гаишник.

      – Не надо. Не надо никого искать, – ответил Виктор Константинович. «Уже нашёл, – подумал он, увидев быстро идущего к храму человека в сумками. – Наверное, монах».

      Это был монах Пётр, он возвращался из магазина с продуктами. Привыкнув к частым приездам гостей, Пётр не смутился и раскланиваться не стал: «Ну, приехал и приехал. Что людей смущать. Надо будет, спросят».

      Монашек вошёл в ограду, прошёл мимо полицейских и скрылся в кустах, пока Виктор Константинович показушно стоял и смотрел на колокольню. Губернатор-то ожидал, что монашек подойдёт, поклонится и приятным услужливым голосом спросит:

      – Не надобно ль чего? Дескать, братья на молитве вместе с батюшкой…

      – А старец там же? – спросил бы Виктор Константинович.

      – Тоже на молитве. Только в келье своей. Занемог.

      – Ну так веди ж меня немедля к нему.

      Может, слишком по-книжному, но какой-то такой могла бы быть сценка. А тут: «Ни «Здрасьте» тебе, ни «До свидания», как чёрт из табакерки явился и пропал.

      – Догнать его, Виктор Константинович? – понял ситуацию гаишник.

      «Ой, как тут всё запущено-то. Ой, как они меня не знают. Не знают, кто у власти. Узнают. Теперь узнают», – вскипал в душе губернатор.

      – Не надо, сам найду, – спокойно произнёс чиновник, но глаза потемнели, зубы заскрипели, не скроешь гнева. Не глядя на полицейского, он пошёл туда, где только что скрылся монашек. Полицейские переглянулись: