Домочадцы и другие лоскутяне. Лидия Полякова

одного из людей княгини, кажется. Сегодня он приносил мне еду, и на нём была цепь с такими украшениями…

      – У меня нет больше ни минуты. – сказала Нина. – Сейчас у нас начнётся большой концерт. Но перед его концом я вернусь за вами. Будьте готовы, ждите Звезду с надеждой в сердце! – с этими словами она побежала назад по тому пути, каким шла сюда, внимательно запоминая все повороты. Вскоре она услышала смех и обрывки шутливых фраз своих подруг и вошла в комнату, где танцовщицы готовились к выступлению. Торопливо переодеваясь, Нина сказала им, чтобы были внимательны – она может внести изменения в танцевальную сюиту в самом конце, чтобы всё прошло без сучка и задоринки! Девушки одобрительно зашумели. Нина была спокойна – они настоящие артистки, всё оттанцуют, как надо…

      Она сама открывала концерт, и от её песни у всех, сидящих за большими столами внизу перед сценой, загорелись глаза и расправились плечи. А она, между тем, прошлась перед ними дробным шагом, взмахнула рукой, и из-за занавеса с двух сторон потёк ручей белых шёлковых сарафанов, взметнулась пена кисейных рукавов… Нина в это время спустилась к зрителям, и лебедью поплыла между столами. Возле некоторых гостей делала несколько вращений, отчего её юбки спиралью оборачивались вокруг ног, и задерживалась чуть дольше, окидывая долгим взглядом, заставляя одних гордиться, а других – сожалеть, что не возле них прошуршал и прозвенел её наряд с бубенчиками по подолу В самом конце зала за дальним столом, наконец, нашла того, ради которого совершила этот спуск со сцены – на чёрном сукне камзола мужчины с колючим взглядом красовалась узорчатая серебряная цепь с янтарными вставками и резными подвесками в форме капель. Одна отсутствовала – точно такая же лежала в кармане Нины… Сделав красивый поворот, она медленно возвратилась на сцену. Дальше концерт продолжался в привычном русле – пляски дополняли её пение, ритм, движения и костюмы менялись, словно картинки в калейдоскопе… Во время переодевания после первого отделения, Нина сказала подругам спуститься в зал и поднять всех мужчин из-за столов для общего танца – они это делали почти на каждом концерте, и всегда зрители пускались в пляс с большим удовольствием. Она пела на сцене, а в зале разливалось плясовое половодье… Наконец, спустилась к танцующим. Сделав два поворота, выбирала партнёра, обхватив его за талию, делала ещё пару танцующих шагов, и переходила к другому гостю. Так, в шумной пляшущей толпе она подошла к тому, чья янтарная подвеска осталась сегодня возле двери в тупике подвала. Нина обхватила его правой рукой, взмахнула левой, затем закружила его неожиданно быстро, и правой рукой скользнула в карман камзола. Пусто! Она резко сменила направление вращения и обвила его левой рукой. Эта рука ухватила в кармане Мохера – теперь Нина знала, как его зовут! – большой ключ. Скрыв ключ шёлковым алым платком, Нина легко отпустила своего кавалера и совершила ещё два вращения теперь уже одна, а затем легко пробежала между танцующими и вернулась на сцену. Её красные юбки с широкими оливкового и золотого цветов полосами понизу