Код Ореста. Мария Энгстранд

из дома без куртки, с кружкой в руке.

      На улице было холодно и снежно. Небо казалось черным, но ясным и звездным – настолько, что захватывает дух от величия всего и собственной ничтожности, хотя всего лишь стоишь на крыльце своего дома.

      Сначала я собиралась сбегать к Ларссонам, потому что они живут к нам ближе всего, но у них было темно, так что я перешла дорогу и направилась к Росенам. Дорожку к дому они почистили от снега, но на вид она всё равно оставалась скользкой и казалась длинней обычного, а высокие кусты заслоняли собой свет фонарей с улицы. На столбе прямо возле дома висела лампа, но Росены ее, как обычно, не зажгли. Однако в их окнах, по крайней мере, горел свет, и я пошлепала туда в темноте, не видя собственных ног.

      Дверь мне открыла Инга. Она насыпала мне полную чашку сахара и задала всего-навсего четыре вопроса:

      – Ага, стало быть, вы что-то печете так поздно вечером? (Вроде бы очевидно.)

      – Тебе не холодно? (Холодно.)

      – Что же мама не сказала тебе, чтобы ты надела куртку? (Не успела.)

      – Папа уже вернулся? (Нет.)

      Когда Инга закончила меня допрашивать, я осторожно начала спускаться обратно на дорогу. Это оказалось куда сложнее, поскольку теперь мне надо было ровно держать кружку, до краев заполненную сахаром. В окне нашего дома по другую сторону улицы я видела маму, которая возилась с тестом. Окно манило теплом и светом среди холодных блесток зимней ночи.

      Пройти в темноте всего несколько шагов, миновать засыпанные снегом кусты – и я снова окажусь на освещенной улице. Но тут он выскочил из кустов рядом с почтовым ящиком Росенов. Я так испугалась, что рассыпала половину сахара.

      Он был высокий и тощий, в просторном старинном пальто и гигантской меховой шапке. В темноте я не смогла разглядеть лицо, но мне показалось, что он усатый.

      – Подожди! – окликнул он меня. – Стой! Подожди! Не бойся!

      Не бойся? Сердце отчаянно колотилось в груди, и я только не могла решить, что лучше – бежать назад в надежде, что Инга откроет дверь, или нестись прямо к маме.

      – Это важно, – продолжил он. – На карту поставлено будущее! На карту поставлено всё… жизнь! Ты должна меня выслушать!

      Он положил мне на локоть свою тяжелую руку. Я замерла, превратившись в ледяной столб.

      – Прости, – проговорил он и убрал руку. – Не хотел тебя пугать, но… это очень важно! Но сперва я должен узнать… ты рыба?

      – Да, – прошептала я в ответ неожиданно сиплым голосом, едва слышным в темноте.

      Потому что я действительно Рыба – родилась четырнадцатого марта, под знаком Рыб. У меня есть маленький серебряный кулончик на цепочке в виде двух рыбок. Его мне подарил папа.

      – Тогда всё сходится, – проговорил незнакомец. Он быстро поднял глаза и посмотрел на небо. – Сегодня ясная ночь.

      Теперь я окончательно убедилась, что у него не все дома. Пора уходить, живо!

      Я успела сделать лишь пару шагов – незнакомец воскликнул:

      – Подожди! У меня для тебя важное задание!

      Он снова положил руку мне на локоть. В другой