Легенды о проклятых 4. Ослепленные тьмой. Ульяна Павловна Соболева

сердце.

      Вместо лица постепенно проявляются черты Сивар.

      – Аааааа, – и я открываю глаза, бешено вращая ими и видя склонившуюся надо мной мадорку.

      – Недолго ему осталось. Час или два. Кровь вязнет, становится черной. Заживления больше нет. Его волк ослаб и больше не может поддерживать жизнь в человеке.

      И тут же исчезла, захрипела. Послышался голос Дали, полный гнева и боли.

      – Ты обещала спасти! Обещала вернуть его!

      – Обещалаааа…дааа, но он не хочччччет.

      – Чего не хочет? Что ты несешь, старая гадина?! Я тебе, как змеюке, башку отгрызу! А потом всех твоих растерзаю. Куска мяса не останется!

      – Паучий яд, что живет во мне, склеит разлагающщщщщуюссссся плоть, очисссссстит. И тогда он вернетссссся к жиззззни… А он не хочччччет. Не хочччет осквернять себя кровью баордов!

      – Не спрашивай! Меня слушай! Сейчас я решаю!

      – Нет. Нельзя сссстарой Ссивар сссамой решшать. Он должжжжен. Добровольно. Должжжжен.

      – Рейн, заклинаю, выпей ее крови. Слышишь? Ты должен. Нет времени больше! Нееет его!

      – Тогда родными нам станут… никогда истребить не смогу.

      – Я смогу!

      Приоткрыл тяжелые веки.

      – И ты не сможешь. Кровь смешается. Твоя…волчица…не сможет.

      – И что? Саанан с ними, с баордами. Пусть живет племя их проклятое! Нам то что, не они враги наши, не с ними воюем.

      Боль вывернула меня наизнанку, заставила изогнуться и стиснуть челюсти, чувствуя, как пена выступает в уголках рта.

      – Соглашайся! Рейн, молю!

      – Нет! Уходи, Дали! Уводи людей!

      Больше я их не слышал, погрузился в черноту, в свой личный лабиринт из диких кошмаров, личных мертвецов и тварей из самой лютой бездны разума. Я снова ходил по черным закоулкам, ползал, шарахаясь от гниющих тел своих врагов и всех тех, кого когда-либо убил. Они тянут ко мне скрюченные пальцы, хватают за ноги.

      – Отец…

      Детский голосок пробивается сквозь мерзкое шипение и рычание мертвецов, заглушает их. Я слышу этот голос, но не вижу никого, и мне кажется, что это я совсем маленький бегу по лугу, раскинув руки и растопырив пальцы… Я бегу за мальчишкой, спотыкаюсь, что-то кричу.

      – Отец…я жив, ты знаешь? Я жив!

      Кто ты? Кто ты – исчадие ада или выдранный из глубины сознания самый болезненный и жестокий кошмар-мечта.

      – Я жииив.

      – Где ты? Гдееее?

      – Совсем рядом….рядом…рядом… найди меня. Я жииив!

      И тонет голос, путается где-то в заснеженных дорогах, и я иду за ним… а рядом Дали. Мы где-то там… где-то, где я все еще верил девочке с красными волосами и жаждал ее найти, чтобы неистово любить.

      – Тени. Они уже здесь. Быстро. Как быстро, им иммадан. Я думал, это все сказки Сивар…

      Обернулся назад и с облегчением выдохнул, когда мост захлопнулся, а в снегу осталась стоять одинокая детская фигура с куклой в руках.

      – Да что с тобой? Какие сказки? Что за тени?

      – Мой волк с ними дрался…они