Легенды о проклятых 4. Ослепленные тьмой. Ульяна Павловна Соболева

к окну, прижимая ладонь к кровоточащей губе и с ненавистью глядя на своего врага.

      – Вот так лучше. Твое место на коленях. На полу. У моих ног. Ты должна молиться мне и благодарить за то, что я подарил тебе жизнь, помиловал тебя!

      Прошелся по моей келье, распахнул настежь окно, раздвинул шторы. Можно подумать, от этого станет светлее. Солнце больше не светит. Мы в вечной тьме и днем, и ночью. Все давно забыли, что такое дневной свет.

      – Сегодня твое заточение будет окончено. Отправишься на юг. К своему жениху. Кхуд Триркрах станет твоим мужем через одну луну.

      Медленно поднялась с колен и отрицательно качнула головой.

      – Плевать. Станешь женой и раздвинешь свои ноги, чтобы в твоем брюхе появился сын от него. Родишь наследника и можешь возвращаться в Тиан. Скулить дальше о своем сдохшем псе! Никто не помешает и не тронет тебя. Но вначале сделаешь то, что я говорю. Я обещал. Взамен пять островов с шахтами красного золота будут принадлежать Лассару. Я найду путь к Паучьей горе. И ни одной нечисти в округе не останется. Я свергну даже Кхуда… Помоги мне, сестра, и вместе мы будем править этим миром!

      Потому что самая страшная нечисть – это ты сам. Никогда нам не править вместе. Как только я смогу – я лично перегрызу тебе глотку зубами.

      – А будешь мне перечить…

      Порылся в кармане и достал черную прядь волос, швырнул мне.

      – Узнаешь? Это патлы твоей шеаны-подружки. Моран, кажется. Ты знаешь, что я с ней сделаю? Ее будут трахать во все дырки. В уши, в нос, в маленький зад, в глотку. Вся голодная свора моих солдат вздрючит твою маленькую, черную рабыньку. А потом… потом я начну отрезать от нее по кусочку и присылать тебе, например, в супе, в каше, в киселе. Тебя свяжут и заставят глотать ее мясо!

      По мере того, как он говорил, меня тошнило, меня заволакивало черной ненавистью и тошнотой. Этот ублюдок не мог быть моим братом, не мог носить одну и ту же фамилию с Анисом… не мог родиться от моей матери. Посмотрела в глаза Маагара, а они стали полностью белыми, радужка как будто выцвела, сверкнула огнем, и изо рта вытекла тонкая струйка дыма, поползла по щеке, как паутина. Он шагнул ко мне, но тут же остановился… а я ощутила жжение за спиной. Глаза Маагара погасли, и у меня осталось ощущение, что мне показалось. Я слишком измучена, слишком голодна и схожу с ума от отчаяния.

      – И хватит молчать, Саанан тебя раздери, хватит, мать твою, молчать! Иначе тебе и в самом деле отрежут язык.

      Я снова плюнула перед собой, но он уже не решился меня ударить.

      – Собирайся. Мы выезжаем сегодня ночью. Тебя вымоют, накормят и переоденут. Ты больше не узница Тиана. Ты снова моя любимая сестра. Моя маленькая Одейя.

      Он улыбнулся омерзительно, гадко. И мне на какие-то доли секунд начало казаться, что это не он. Точнее, он, да, но внутри него есть что-то еще… что-то нечеловеческое и жуткое, что-то, что им управляет. Или это я просто не хочу верить… Мне страшно каждый раз, когда я вспоминаю широко распахнутый уцелевший глаз отца, как он оседает на пол с ножом между