Наследники для наследия. Эсфирь Серебрянская

то единственное, что этот мальчик сподобился сделать, так это сказать: "Ух ты, гол!".

      Поэтому, глядя на него снизу вверх, я находился, пожалуй, даже в еще большей растерянности, чем до его прихода. Тем временем Макс, отодвинув меня вместе с дверью, прошел в прихожую и стал снимать кроссовки. Все-таки если сила есть…

      – Э-э… Макс… Ты в обмороках разбираешься?

      Вопрос его явно заинтересовал. Он даже забыл про вторую кроссовку, и, повернувшись, посмотрел мне в глаза своим необыкновенным взглядом.

      Взгляд у него действительно необыкновенный: в очках. Конечно, многие носят очки. В нашем классе еще у троих они есть, но ни у кого нет такого взгляда, как у Макса. Во-первых, у него зрение минус пять, а то и минус шесть. То есть линзы очень толстые, отчего глаза за ними кажутся довольно маленькими. Во-вторых, очки на его носу подстать циклопическим размерам этого малыша. Соответственно, все вместе производит на неподготовленного человека просто убийственный эффект. Правда, я человек подготовленный, да и мысли заняты сестрой.

      – Так как, разбираешься или нет?

      Макс пожал плечами:

      – Надо дать понюхать нашатырь.

      – А если его нет?

      – Можно пару пощёчин влепить…

      Я невольно посмотрел на его руки. Такой ладошкой, пожалуй, прибить можно, а не в чувства привести. К тому же оплеухи, возможно, не самая удачная идея, вдруг у Леты, не дай бог, какие повреждения, а тут мы ее еще дубасить начнем…

      – Пожалуй, это тоже не совсем то, что нужно, – пробормотал я, наблюдая, как одноклассник, присев, стал раздирать гордиев узел на своих шнурках.

      – Слушай, Эльф, – Макс, оторвавшись от развязывания, взглянул мне в лицо, – может, ты все же объяснишь, что к чему, а?

      Я пожал плечами:

      – А что тут объяснять… смотри сам… на кухне.

      Оставшись на корточках, Макс развернулся и выглянул в коридор.

      – Ух ты! Вот это да! – с каким-то радостным воодушевлением воскликнул он, и, встав, пошел посмотреть поближе, не заморачиваясь сниманием второго кроссовка. Я поплелся следом.

      – А кто это? – неожиданно поинтересовалось это чудо.

      – Как это кто? – опешил я, – ты что, мою сестрицу не знаешь?

      – Это Лета?! – удивленно пробасил он, разглядывая лежащее у его ног тело.

      – Конечно Лета, – почти возмутился я, – а кто еще?

      – Ну, не знаю… – Макс нагнулся, всматриваясь в ее лицо, – может и действительно она. Я ее вблизи, наверное, больше полугода не видел, да и раньше мельком в основном… Да к тому же ты еще ее так лихо отделал!

      – Я?!

      – Ну, не я же, – логично заметил друг, – и это совсем не обморок. Это настоящий нокаут. Так сказать, потеря сознания вследствие удара. Возможно легкое сотрясение мозга.

      – Легкое сотрясение? – повторил я, цепенея от испуга.

      – Может, тяжелое, – добавил он "оптимизма", не прерывая разглядывания пациентки, – Сам понимаешь, я в этой области не спец. А за что ты ее так? Чего не поделили?

      – Да