Её звали Шайнара. Книга вторая. Лекса Гор

Морлава Тейна стояла на пороге, но увидев Дастара, отошла в сторону.

      – Я потом тебе объясню. Мне надо к Ялану, – ответила Шайнара и хотела пройти мимо, но Дора схватила её за локоть.

      – Уже не надо… – промолвила она, и в её зелёных глазах отразилось то, от чего Шайнара похолодела внутри, а потом, вырвавшись, устремилась вперёд.

      В ухте собралось много народу. Мужчины и женщины стояли вокруг Ялана, подняв вверх скрещенные руки. Этот жест означал, что сын Ветрогрива возвращается к своему истоку… Да. Ялан был мёртв, и его волосы уже обрезали, чтобы сжечь их в специальном сосуде, а пепел развеять по ветру.

      Шайнара вышла из ухты и устало опустилась на землю неподалёку: калахари не принимали участия в похоронных обрядах. Девушка сидела, обхватив колени руками, и ждала, когда вынесут тело, не замечая при этом, что до крови искусала все губы. Дастар тоже вышел на улицу и мрачно встал в стороне. Он уже где-то раздобыл бурдюк с вином, и теперь то и дело прикладывался к горлышку.

      Вскоре возле ухты появился Ара'Ченгор со своими телохранителями. Он распорядился насыпать курган для Ялана и подошёл к Дастару. Со своего места девушка слышала лишь обрывки их разговора.

      – … ты подверг опасности не только себя, но и весь ухтюг… ты мой сын… подаёшь пример неповиновения… в такое время, когда… война… требуют… Миртания… азары…

      Дастар не противоречил. Он угрюмо взирал на отца, потряхивая бурдюком и слушая, как плескается на дне вино.

      – … калахари верхом?!… – долетели до девушки слова вождя, и она невольно прислушалась внимательнее.

      – Это я распорядился, – ответил Дастар.

      – Значит, ты распорядишься, и чтобы её наказали за это.

      – Она хотела только помочь Ялану, отец.

      – Ялан умер.

      – Да. Мы не успели…

      – Но это и неважно. Есть закон, за нарушение которого любая калахари подлежит наказанию. Когда-нибудь ты станешь вождём, Дастар, и ты должен научиться следовать закону, как никто другой.

      – Да, отец.

      Тем временем тело Ялана вынесли наружу, и вождь возглавил траурное шествие. Прежде чем возвести курган, варны проведут над умершим ещё несколько обрядовых действий. Калахари к ним не допускали, и Шайнара вернулась в ухту. Девушка собиралась прибрать лежак после Ялана, но тут внутрь вошёл Дастар. Он походил взад-вперёд, сделал ещё глоток вина и только после этого заговорил.

      – Калахари, ты нарушила запрет ездить верхом, – он старался казаться невозмутимым, но перекатывающиеся желваки на лице выдавали его внутреннее напряжение. – И я должен наказать тебя.

      Шайнара пожала плечами, давая понять, что ей всё равно, и ничего особенного в этом нет. Они вышли за стену ухтюга и поднялись на холм с двумя столбами. Девушка, не дожидаясь распоряжения, сама встала на колени и, задрав рубаху, оголила спину. Дастар размотал хлыст. Шайнара ждала. Но он смотрел на неё и никак не приступал.

      – Я не буду этого делать, – произнёс он наконец и смотал хлыст обратно.

      – Но твой отец прав, Дастар, –