Сын своего отца. Марина Кистяева

имя памяти дедушки. Человека, который не просто её воспитал, который дал ей всё. И даже чуть больше.

      Скинула одежду и взяла в руки армейские брюки. Ткань жесткая, неприятная. Слава любила лен и хлопок, предпочитала натуральные ткани. Не потому, что капризная или какая-то зазнайка, просто привыкла.

      Одевалась морщась. Ей всё время казалось, что она совершает гигантскую ошибку, но ничего поделать с собой не могла.

      – Прекрати! – в конечном итоге одернула себя и направилась к зеркалу. – Хороша, блин, ничего не скажешь.

      Из зеркала на нее смотрела невысокая хрупкая блондинка с перекинутой на плечо косой. После ванной, не накрашенная, с множеством веснушек. Майка цвета хаки слишком плотно обтянула высокую грудь и тонкую талию. Девушка поджала губы и попыталась одернуть майку с живота. Надя дала ей на размер меньше? Непонятно.

      Застегнув ремень, повернулась спиной к зеркалу. И брюки облепили задницу, как лосины. Слава помнила, что девушки, принявшие присягу, носили более бесформенную одежду. А это что?

      Надя вошла в комнату без стука.

      – Готова?

      – Надь, а другой одежды нет? Эта…

      – Слушай, Слав, я тебя не пойму! Ты хочешь попасть на базу или нет, черт возьми? Всё, что я делаю, говорю, ты воспринимаешь в штыки! Не нравится – оставайся тут, бери билет и езжай назад домой!

      – Прости, – Слава тотчас вскинула руки кверху в примирительном жесте. – Я немного погорячилась. Мне некомфортно, вот я и выделываюсь. Ещё раз извини.

      Надя оглядела её с ног до головы и кивнула.

      – Пойдем. Я тебя довезу до базы.

      – О, отлично!

      – И охранника предупрежу.

      Слава взяла небольшой рюкзак и направилась за Надей, шедшей впереди неё, виляя бедрами. Иногда Слава даже завидовала кузине по-доброму, ведь она шла по жизни легко. Ей всё удавалось, чему Слава радовалась. Пусть и дальше у Нади всё будет хорошо.

      Увидев белый внедорожник, Слава удивилась:

      – Ого. Твой?

      Надя усмехнулась и направилась к водительской двери.

      – Пока не мой. Но очень надеюсь, что вскоре буду обладательницей подобной машинки. Чего застыла? Давай садись, довезу с ветерком. Потом, как управишься, позвони мне. Если не отвечу, вот номер такси.

      Слава взяла визитку и несколько раз про себя повторила цифры, запоминая. Она с детства тренировала память, и порой хватало одного взгляда на носитель, чтобы запомнить информацию. Сейчас девушка волновалась, цифры плясали перед глазами, и Славе никак не удавалось взять эмоции под контроль. Да что такое!

      Надо успокоиться.

      На базе никого не будет.

      – Она заброшена, Слав, – устало сказал отец три года назад по телефону. – Никто её не собирается восстанавливать. Наоборот, ведомство приняло решение её списать. Не факт, что так и поступят, но восстанавливать точно не будут.

      – Спасибо, пап.

      – Слава…

      – Да?

      – Будь осторожна. Пожалуйста. Знаю, отговорить мне тебя не удастся, но ты хотя бы подготовься.

      Разговор с отцом всплыл