Агасфер. Золотая петля. Том 2. Вячеслав Каликинский

оба, – невозмутимо доложил он.

      – Ху, в пленных не стреляют! – возмутился было Агасфер.

      – Это не пленный, это шайтан, – поддержал Безухого Сунжон. – Если оставить раненого хунхуза в живых, он будет охотиться на обидчика всю жизнь!

      – Этот пока жив, но теряет много крови, – крикнул издалека Медников. – До врача, боюсь, не довезем! Пуля пробила шею насквозь! Что с ним делать?

      – Я ему помогу! – живо отозвался Безухий и быстро направился к раненому, не обращая внимания на увещевания Агасфера.

      Вскоре оттуда раздался еще один выстрел. Вернувшись, Безухий перезарядил пистолет и сокрушенно развел руками:

      – Надо было оставить его подыхать так, но я ему помог…

      Избитый пастух стонал и пытался встать. Вся спина его драного халата была насквозь просечена ударами нагаек и залита кровью.

      Агасфер, Безухий и Медников принялись оказывать помощь. Остатки халата безжалостно срезали, обмыли раны чистой водой. Агасфер смазал их какой-то мазью из походной аптечки, и Безухий пренебрежительно фыркнул:

      – Европейский лекарство! Барахло! Доедем до ночлега, я вылечу его по-своему!

      Пастух, однако, нашел в себе силы простонать несколько раз:

      – Камча! Мой камча! Найди, пожалуйста, нашальник!

      – Бредит, что ли? – буркнул Медников.

      – Наверное, какой-то местный обычай, – высказал предположение Берг. – Или фамильная вещь. Поищите, мальчики!

      Андрей и Линь, спешившись, уже начали поиски и скоро нашли в негустой траве пропажу.

      Проводники ловко переловили баранов и, спутав им ноги, покидали в пустую телегу. Трех пленников они связали с особым садизмом, подтянув ноги чуть ли не шеям. Их бросили в задний тарантас, под присмотр свирепого Безухого. Перевязанного пастуха осторожно уложили в передний тарантас, и экспедиция, потеряв на схватку минут сорок, двинулась дальше.

      На ночевку, учитывая состояние избитого пастуха, решили стать пораньше. Развели костер, и Безухий, пошарившись в своей корзинке, набрал трав и корешков и поставил на огонь в отдельном котелке. Зная по своему опыту жгучую особенность китайского лечения, Агасфер достал и приготовил шприц с морфином.

      Несмотря на болеутоляющее, бурят жутко и протяжно заорал, когда Безухий, сорвав бинты, налепил ему на спину горячую смесь из котелка.

      – Дай ему самогонки, – посоветовал Медников. – Тогда он быстро уснет и проснется почти здоровый.

      Проснулись на следующий день чуть свет – но не просто так, а от того, что значительно окрепший от лечения пастух потихоньку подкрался к пленным и успел перерезать одному из них горло острым ножом.

      – Ну что за дикий народ! – громко жаловался под зловещий смех Безухого Берг. – Не успел очухаться – и сразу за нож! Ху, это не ты его научил? Признавайся!

      Поскольку спать было уже невозможно, все встали, сели завтракать. Пастух вполне оправился. Как выяснилось, он довольно хорошо говорил по-китайски и чуть-чуть по-русски. Он оказался из нерчинских бурят и без ложного