Агасфер. Золотая петля. Том 2. Вячеслав Каликинский

и за несколько месяцев службы сумел возвыситься до полковника – быстрая «карьера» у атаманов было самым обычным делом. Сипайло «заведовал» одним из десятка забайкальских застенков и заслужил своей изощренной жестокостью такую всеобщую ненависть, что Семенов отдал приказ «кончить урода». Однако палачу удалось вовремя убраться из Читы и прибиться к Унгерну, и с тех пор он стал его неизменным спутником и вторым «я».

      Сипайло широко использовал правило военной контрразведки времен Гражданской войны, оценивая ее эффективность числом жертв. Его тяга к убийствам была чисто психологического свойства: он тосковал и нервничал, если его застенок в «комендантстве» был пуст. Убийца гордился своей страшной славой, с удовольствием рассказывал всем желающим о поведении людей перед смертью, делился подробностями того или иного способа казни.

      Сипайло был душителем в самом прямом смысле слова. Своих неопытных помощников-монголов он учил пользоваться разными веревками в зависимости от того, должен ли человек умереть сразу, или помучиться перед смертью. Особое удовольствие он находил в удушении предварительно изнасилованных им женщин. Рассказывали, что в числе таких женщин в свое время была племянница атамана Семенова, молоденькая Дуня. После казни ее мужа-еврея он взял Дуню в прислуги, спал с ней, рассказывая налево и направо о том, что «трахает» родню всесильного диктатора Забайкалья. А когда Дуня ему надоела, он задушил ее и позвал приятелей-офицеров, чтобы с гордостью продемонстрировать тело несчастной.

      При всем этом Сипайло отличался большим женолюбием и буквально преследовал подруг ушедших в поход офицеров. Однако, подыгрывая Унгерну, при случае всегда изображал из себя поборника нравственности. Когда барон однажды высказался против проституции и чуть не выпорол дивизионного доктора за большое число венерических заболеваний в дивизии, Сипайло тут же приказал удавить двух прибившихся к дивизии проституток.

      Не один Сипайло с огромным облегчением покидал монгольские степи. Твердо решил не возвращаться к барону и посылаемый им для вербовки добровольцев сотник Поляков. Разжившись перед командировкой кой-какими деньгами, он намеревался поселиться в Маньчжурии и выписать к себе из родной станицы жену.

      Разбогател же он после нападении китайцев на перевозимую унгерновскую казну. Узрев занятых грабежом китайцев, он повел свою полусотню в атаку и порубил половину врагов, остальные разбежались. Когда все было кончено, Поляков приказал собрать рассыпавшееся золото и обыскать убитых и пленных. Около 200 золотых монет он с удовольствием ссыпал в свой кисет и припрятал его. А уже потом выставил у разбитых ящиков охрану и послал за Унгерном.

      Примчавшись на место происшествия, барон похвалил Полякова за удаль и велел выдать ему и отличившимся казакам денежную награду. Тем временем Сипайло с помощниками вовсю трудился, закапывая живьем в землю грабителей – волкам на пропитание, как он заявил. И казалось, не обращал внимания на радостных казаков и довольного Полякова. Однако от его острого набитого глаза не укрылось,