Дело молодых. Павел Сергеевич Иевлев

рожай ты уже, сцыкло позорное! – не выдержал Пётр.

      – Возможно, задача отнимает слишком много ресурсов системы. Это ускоряет её деградацию. Не исключено обрушение части сети или даже коллапс ядра…

      – Ты это к чему ведёшь? – недовольно спросил Андрей.

      – Надо приостановить расчёты, пока я не выясню, что случилось с системой, иначе могут пострадать изолянты.

      – Эти, с мозгами в тумбочке, что ли? – заржал Пётр. – Да и хрен с ними!

      – Но… Так нельзя! – юноша уже не сдерживал слез, и они текли у него по щекам, оставляя мокрые дорожки.

      – Вот зе фак? – тихо поинтересовался у Саргона Джон, с трудом понимавший язык Коммуны.

      – Забей, – лаконично ответил тот.

      – Помолчите! – поднял руку Андрей, – мне надо подумать.

      Он несколько раз энергично прошёлся из угла в угол беседки, потом сплюнул с досадой:

      – Черт, всё одно к одному.

      Он помолчал, кусая в задумчивости нижнюю губу, а потом решительно распорядился:

      – Итак, всем слушать сюда. Пеглен – да кончай рыдать уже, позорище! Смотреть противно!

      Он снова прошёлся туда-сюда и продолжил:

      – К нам прибыли три Юных с полномочиями от Совета Молодых Альтериона. Цель прибытия – гуманитарная миссия поддержки йири. «Вымирающая малая раса, надо их спасти, они такие милые…» – изобразил голосом что-то явно ему лично знакомое Андрей. – Это создаёт нам некоторые неудобства, но с ними придется считаться.

      – Шеф, а шеф… – осторожно спросил Пётр. – А чего ты перед ними стелешься, извини за вопрос? Послать их лесом да и всех делов!

      – Я те пошлю! – рыкнул на него Андрей. – Вот ты их сегодня пошлёшь, а завтра этот мудацкий Совет нас объявит вибайя мзее[8] – и всё, Альтерион, считай, для нас закрыт. Оно нам надо?

      – А может их тогда… – задумчиво протянул Пётр. – Как там наш абизян говорит? «Фак энд килл»? Или «килл анд фак»?

      – Факинг бич! – подтвердил негр.

      – Даже не думайте! – резко ответил Андрей. – Это же Юные Альтериона! Если кто-то из них, недайбог, помрет, тут немедленно будет много очень неприятных людей. Альтерионские личные чипы – серьезная штука.

      – Это они ничо так устроились… – позавидовал Пётр. – Кручу, что хочу, а если кто обидел – сразу прискачет кавалерия! Я б тоже не отказался.

      – Отказался бы, поверь… – ответил Андрей. – Чип-то неизвлекаемый. Юные всегда правы, но они вырастают. Стукнуло тебе тридцатник – и все, ты уже мзее, вали обеспечивать воспроизводство Юных и делать, что эти Юные велят. А чип в тебе так и сидит!

      – Не, тогда нафиг надо такое счастье, – согласился Пётр. – Пиздючью всякому ещё подчиняться. А у тебя тоже такой чип, шеф?

      – Не твоё дело! – рявкнул на него Андрей. – Разболтались тут!

      – Молчу-молчу… – Пётр закрыл рот здоровой квадратной ладонью.

      – Так, – продолжил Андрей, – Пеглен! Ты с этого момента приостанавливаешь все наши расчёты. Времени, конечно, жалко, но, если Юные что-то

8

Можно перевести по смыслу как «гадкие старикашки» – особи, отвергающие естественную возрастную подчиненность старых молодым. Крайне предосудительное заблуждение. Хуже Гитлера.