Пятая правда. Василий Анатольевич Шарлаимов

блуждала где-то в районе схождения моих бёдер.

      – По-видимому слухи, что Мише отбили «хозяйство» оказались чрезмерно преувеличенными, – нарушила молчание моя подопечная.

      Я сначала как-то не попал в тему и машинально осведомился:

      – Ты имеешь в виду Мишу Кацмана?

      – А причем тут Кацман? – ответила вопросом на вопрос моя бывшая невеста. – Миша ещё пять лет назад женился на сестре Дианы и увёз её с собой в Израиль. И Алина на Земле Обетованной нарожала ему уже четырёх хорошеньких ребятишек. Я говорила о тебе! Ты что, способен как ящерица отращиваешь себе конечности? Или твой «дружочек» как птица Феникс возродился из пепла?

      Меня словно шаровой молнией шарахнуло, и я чуть было не выпрыгнул нагишом из постели:

      – И откуда у тебя такие сенсационные сведения?!!

      – Об этом мне стало известно в тот самый день, когда ты не явился на свидание у Комсомольского парка, – нахмурив лобик, припомнила Ксюша. – Я пришла на полчаса раньше, но стояла в отдалении, что б не показаться тебе чрезмерно назойливой. Ровно в восемь я подошла к колоннаде и простояла там в ожидании около сорока с лишком минут. Это меня основательно разозлило, и я уже собралась было уходить, как к входу парка подкатила санитарная машина. Из неё поспешно выбралась яркая женщина в белом халате и высокий парень, которого ты мне когда-то представил своим другом.

      Без всяких предисловий женщина оповестила меня, что она твой лечащий врач и что ты не придёшь, так как получил довольно неприятные травмы и увечья. По её словам, это произошло из-за твоего падения с мотоцикла. Но говорила она об этом как-то неуверенно, стыдливо отводя свои потупленные глаза в сторону. Хотя я и была шокирована этим известием, но сразу же попросила побыстрее отвезти меня прямиком к тебе. Ну, чтобы ухаживать за тобой, а также оказывать тебе посильную моральную поддержку. Но докторша почему-то резко воспротивилась этому моему естественному пожеланию.

      – Навряд ли ты ему окажешь моральную поддержку, даже если он и придёт в чувство, – хмуро предостерегла она. – Скорее наоборот, твой визит только повергнет его в глубокое уныние и отчаяние. А угрызения совести ухудшат его и без того тяжелое состояние.

      До меня, наконец-то, дошло, что врач что-то недоговаривает и я, недолго думая, потребовала объяснений:

      – Скажите мне всю правду, какой бы ужасной она не была!

      – Ты хочешь знать всю правду? – заметила я колебания в чёрных глазах доктора. – Хотя, может быть, это и к лучшему. Правда – это горькое, но очень действенное лекарство. Тем более, что, к величайшему несчастью, уже ничего невозможно поправить. Дима! Расскажи Ксении без утайки о всём, что накануне произошло с Мишей в городской дискотеке!

      Дима немного замялся, чуть-чуть пококетничал, однако отважился описать всё как было в действительности:

      – Ты, наверное, слышала о вчерашнем побоище в дискотеке, после которого беспорядки начались по всему городу. Малолетки бродят оравами по улицам Феодосии, разбивая стёкла