Режиссёр и Муза. Анна Ясельман

в несуществовавшие ранее миры, куда прагматики не суются за очевидной бессмысленностью и неэффективностью. К тому же, он был очень упрям. Невероятно. Он загорался, искал и не останавливался, пока ни получал желаемое. Даже если оно, в конечном итоге, оказывалось бесполезным. Но и тогда он не сдавался, продолжая загораться и искать. И снова. И снова. Он просто обожал это – процесс создания фильма, сам акт творения. Стоп. Вот оно. Муза вспомнила недавний разговор.

      –Тебе дали совет, но ты не прислушался. Почему? Тебе кажется, совет не был хорош?

      –Совет был великолепен. Правильные, логичные замечания, красивые идеи. Вот только если бы я последовал ему, это был бы уже не мой фильм.

      Автор-демиург. Произведение может быть сколь угодно сырым и бессмысленным, но он будет гордиться им, потому что это – его произведение. Отличное качество для отца, но худшее – для режиссёра. К счастью, здесь начинается территория Музы, и уж с этим-то она как-нибудь справится.