Прыжок домашней львицы. Галия Мавлютова

хранил под матрацем советские деньги. В свертках были сплошные червонцы. Хрустящие ассигнации. Красный цвет. Алое зарево. Под изодранными ногтями яркими огнями пылал четкий профиль вождя всех времен и народов.

* * *

      Капитан Бронштейн задремал, но оставил один глаз для контроля за окружающей действительностью. Правый мирно спал, левый бодрился, топорщась рыжими ресницами. Смешная ситуация принимала непредвиденный оборот. Николай Чуркин изображал из себя гостеприимного хозяина. Тройственная компания пребывала в тягостных раздумьях. Четвертый член союза находился на боевом посту. Витек, Совок и Колек. На лестнице – Санек. Отличная компания, дружная команда, настоящий квартет.

      – Брателло, – тронул за плечо Леву один из членов тайного союза, кажется, Витек.

      А может, Совок, кто их разберет, все трое были на одно лицо, как будто от одной матери произошли.

      – Брателло, – сказал Витек-Совок, – бабки вернете – и прямой ходкой на свободу. Четко?

      – Четко, – согласился Лева, – четче не бывает.

      – Тогда Санек вольется в нашу компанию, – сказал Витек-Совок, – а я свистну.

      – Зови, – вздохнул Лева и закрыл оба глаза.

      И правый глаз закрыл, и левый. Потому что смотреть на происходящее капитану было тошно. Тошнее не бывает. Чуркин уже израсходовал весь запас амбарных анекдотов. Словесный источник иссяк. Даже спасительная футбольная тема не радовала:

      – Один наш футболист сегодня женится на какой-то певице. Только я фамилию невесты забыл, – огорченно сообщил Чуркин. И сник с печальным и несчастным видом, опал, будто футбольный мяч, проткнутый гвоздем.

      – А какой футболист-то, как звать его? – спросил Колек.

      – Тоже забыл. Утром по радио передавали. У меня на фамилии памяти нет. А вот анекдоты отлично помню. Ребенок у матери спрашивает, мол, мама, а кто у нас папа? Она отвечает, да футболист, сынок, наш папа. А кто это такой футболист, мама? Есть такая профессия, сынок, родину позорить.

      Чуркин весело загоготал, но члены команды настороженно молчали, не поддержав веселья. Они не поняли юмора. Чуркин затих. Лева шумно сопел, переваривая новейшие события. Бесполезный «макаров» прожигал спину. Патронов в магазине нет, патроны закончились, а новых еще не выдали. Начальник отдела запретил выдавать капитану патроны. В порядке порицания. Пустой пистолет, он ведь как детская игрушка. Нет. Хуже. Новогодняя хлопушка. Даже пугать им нельзя. Вреда больше будет. Контроль вышел из-под контроля. Придется ждать. Валентина обязательно придет на выручку, а пока она собирает необходимую сумму, Варзаев вышлет отряд ОМОНа. По завершении операции Бронштейну с Чуркиным обеспечено по должностному выговору, зато прокуратура отстанет. А Санек, Витек, Колек и Совок загремят в камеру предварительного заключения. Сокращенно – КПЗ. Они будут сидеть там до выяснения обстоятельств. На всю операцию уйдет максимум пять часов. Минимум – три. Час уже прошел. Мобильная связь закончилась. Денег нет, счет прикрыли.