Гигаполис. Евгений Филенко

и не фантазируй. Если ты имеешь в виду «нечеткие» схемы, так меня этим не удивишь. Мы о них на курсах повышения квалификации проходили.

      – Допустим, означенный тип схем по сю пору в природе не зарегистрирован.

      – Нам объясняли так, что некоторые экстрасенсы – реальные экстрасенсы, а не мошенники – обладали «нечеткими» биосхемами. Например, Иринарх Турганов. Этот жеребец… Лихтшиммер. Или бабка Джуна.

      – Допустим, Джуна никогда не имела отношения к реальным экстрасенсам.

      – Есть мнение, что таки имела.

      – Есть и прямо противоположное мнение.

      – Сейчас мы с тобой займемся теорией!..

      – Сканируй глубже!

      Закусив губу, Малыш врубает вибрационный дипскан. Тем временем я привычно регистрирую все движущиеся объекты в пределах досягаемости. Таковые места не имеют. Нимфетки и сатириски у окна дудлят свои коктейли и смолят сигареты. Сильно хочется верить – без начинки из скэффла. Тунгус мирно беседует с барменом в дальнем углу зала. С кухни доносятся дурманящие запахи, перебить которые не способна даже ароматическая травка в светильнике. Все пристойно.

      А дипскан начинает транслировать беседу Зомби и типа с «нечеткой» схемой. Хотя выглядит это как монолог Зомби, обращенный к забарахлившему динамику. Нет, скорее в здешних подсобках зашит источник помех. В конце концов, в Пекле тоже не дураки работают.

      Однако в этом случае и схема Альфредыча тоже была бы прикрыта, не так ли?

      3. Сергей Сполох

      Человеку, не спавшему три ночи кряду и дорвавшемуся наконец до постели, лучше не напоминать о будильнике.

      Я сдираю с себя липкое покрывало сна, но оно снова и снова окутывает меня и валит на простыню… Где-то я читал, будто есть в океане такая рыба, которая прихлопывает жертву ко дну плоским своим туловом и душит. В какой-то момент моего полусна-полубреда я ощущаю, что если прямо сейчас, не вставая с места, не вспомню, где читал про эту дурацкую рыбу, то мне смерть. Сражаясь со сном и одновременно с Лариской, которая в моменты просветления вторгается в мое помутненное сознание и произносит какие-то правильные, но абсолютно лишенные для меня всякого смысла слова, я мучительно вспоминаю…

      – Сполох, ты сам об этом просил! – Лариска едва не плачет.

      О чем я мог ее просить?!

      Мой дремлющий мыслительный аппарат неохотно переключается с рыбы на Лариску. И если я сию минуту, опять-таки не вставая с места, не вспомню, о чем я ее просил…

      – Сполох, если ты сейчас не встанешь, я начну поливать тебя из чайника!

      – Ну, конечно… – бормочу я неповинующимися губами. – Хлебом вас всех не корми, а дай применить крайнюю меру пресечения. А я потребую присутствия своего адвоката, тогда как?

      – Ну Сполох же!..

      Мне удается сесть и в этом положении закрепиться. Голова тянет книзу, точно чугунок. Не держится она у меня нынче… Между тем, мало-помалу я начинаю осознавать свою диспозицию. Во всяком случае, я заведомо не дома. И не в своем кабинете на диване. Я у Лариски. На ее просторной трехспальной кровати, где