Спастись еще возможно. Игорь Изборцев

все заулыбались, а сам Силин смущенно потупился. – В «каблуке» Иголкин и Валуев. Трое остаются здесь и ждут команды, если таковая поступит. Теперь ‑ на случай нештатной ситуации, а она, увы, наиболее вероятна. Сомневаюсь я, что нас захотят отсюда свободно выпустить. В таком случае, каждый действует по обстоятельствам. Не первый год замужем, – полковник еще раз обвел всех взглядом, а потом перекрестил: – Ну, с Богом!

      Первым со двора выехал новенький джип «Чероки», ему в хвост пристроился обшарпанный «каблучок». Три пары глаз смотрели им в след сквозь перечеркнутые колючкой створки ворот. И читалась в этих глазах тревога, все равно читалась, несмотря на застывшие, словно окаменевшие лица …

      «Как-то все пройдет теперь?» – Кузьмин попытался хоть немного расслабиться, откинувшись на кожаное комфортабельное сиденье. Он смотрел на обычную российскую дорогу, ничем не примечательную, не хуже и не лучше сотен ей подобных, но чувствовал себя крайне неуютно. В Чечне было проще – там враг если и рядился в личину друга, то были средства распознать, разобраться. И не только в Чечне. В каждой московской, питерской, казанской клоаке, где приходилось иметь дело с накипью, с нагаром, с человеческим отродьем – везде было понятней и проще. А сейчас их встретят свои – люди из соседних коридоров, из кабинетов за стеной. «Кто они? – задавался он вопросом. – Друзья? Враги?»

      Дорога вильнула в сторону, и Силин, слегка притормозив, вопросительно взглянул на полковника. Впереди, метрах в сорока, дорогу перекрывал ментовский желто-канареечный УАЗик. Перед ним стоял рослый милиционер с поднятым полосатым жезлом.

      – Машина все та же, – доложил Силин, – и мент тот, что был у нас. Что будем делать?

      – Что делать? – полковник прищурился, он опять был собран и готов ко всему, – Тормозни, конечно, и будь начеку. Думаю, дурить-то не будут?

      Пока джип на нейтралке прокручивал колесами последние метры, из УАЗика вышли еще два мента с автоматами. Боковым зрением полковник заметил подозрительное шевеление в траве по бокам от дороги. Так, мелочь конечно – будто пошаливает легкий ветерок. Но только вот не было никакого ветерка. Джип остановился, и Силин, выжав сцепление, врубил первую скорость – на всякий случай. Милиционер уже стучал жезлом по двери водителя. Силин опустил стекло, и мент, вскинув руку к фуражке и скороговоркой представившись капитаном таким-то, попросил выйти из машины. Кузьмин, перегнувшись через сиденье водителя, предъявил удостоверение полковника ФАПСИ и специальный пропуск. Но капитан извинился и повторил свою просьбу, тогда как двое других, маячивших перед лобовым стеклом, будто невзначай, повернули в их сторону стволы автоматов. Полковник вышел. Позади, как раз на извилине дороги замер обшарпанный «каблучок»: ребята выжидали, и вокруг них по разнотравью также интенсивно гулял «ветер».

      – Извините, товарищ полковник, – подступился капитан, – вас просят подойти ваши коллеги, тут недалеко, к штабной машине. Для вас сообщение из Москвы.

      – Моя связь при мне, – ответил Кузьмин и похлопал