Академия святости. Роман Михайлович Алимов

следующее утро приходит Матвей ко мне и рассказывает, что той же ночью явился ему во сне монах, и попросил не разыскивать его имя и детали жизни, сказал:

      – Так угодно Господу!

      Я тогда с некоторым сомнением выслушал его рассказ, до момента, когда вдруг опомнился. Ведь удивительное было не в самом рассказе и даже не в его сне, а в том, что Матвейка мог говорить! Он самостоятельно говорил! Шевеля губами и напрягая голосовые связки! Забыл сказать, Матвей с самого детства был немой!

      Схватил я тогда Матвейку за плечи и стал от радости трясти его:

      – Матвей ты как это…, почему…, что случилось, почему ты заговорил?!

      И сейчас с умилением вспоминаю, как по щеке Матвея потекла слеза и он расплылся в улыбке:

      – Это все он, монах, я не виноват.

      – Дурачок, да это же чудо! Твой сон чудо, давай бегом к настоятелю!

      Мы застали настоятеля храма, отца Михаила, в его домике, что стоял возле храма, он как раз что-то писал в блокноте. Я затащил Матвея за рукав рубашки прямо в комнату и сразу начал описывать ситуацию:

      – Отец Михаил, разрешите? У нас тут чудеса с найденным гробом!

      Он повернулся, медленно снял очки и глядя из-под лба, произнес:

      – Натворили чего? Присаживайтесь, рассказывай.

      Я, указывая на Матвейку, рассказал про его сон, и скрывая пока самое главное, пытаясь произвести впечатление, ткнул Матвея пальцем в живот:

      – Давай, покажи, что умеешь!

      Матвей начал читать молитву, громко, слегка неправильно произнося звуки, но все же это были слова, слова, которые таились в нем всю его жизнь:

      – Отче наш, иже еси на небесех, да святится Имя Твое…

      Настоятель знал его с самого детства, он лично приютил его в домике у храма, дал работу и время от времени причащал на литургии, но тогда он открыл рот от удивления.

      Затем пришел в себя и уже с улыбкой обратился к Матвею:

      – Матвейка, как сие понимать?

      – Это все он, я же говорил, монах из сна, говорит, я тебе помогу, а ты проси, чтобы не раскрывали до поры, кто я, а когда надо будет Господь сам откроет. Скоро у вас будет много испытаний, отдай мои останки священнику, пусть хранит у себя.

      Отец вздохнул и снова выпил чаю, как будто не Матвейка излечился от немоты, а сам отец, а затем продолжил:

      – Мы эту историю решили пока не разглашать. Сообщили архиерею, и собралась целая комиссия. Пока принимали решение, что делать и кому отдать мощи на хранение, к нам в храм пришел человек. Просил он о помощи, дочка его заболела, а за пределами храма оказывается уже многие знали, что у нас есть новообретенные мощи. Вот и пожелал он дочку приложить к святыне.

      Вынесли мы череп, помолились и приложили малышку, он и ушел тогда с дочкой на руках.

      Прошла неделя или две, заметил я с амвона этого человека. Стоит на литургии, держит за руку девочку в платочке. Я всю оставшуюся службу ждал, а сразу после окончания бегом к нему:

      – Как здоровье девчушки? – спрашиваю.

      Он