Дневники мотоциклиста. Данни Грек

была дана сила и непредсказуемость, резкость и самодовольный нрав, и в отличие от его мудрых соплеменников, которые уже устали бегать друг с другом наперегонки, он был именно тем, чего я хотел в своей жизни.

      Очень часто мы думаем, что выбираем вещи сами, но все же иногда они выбирают нас, и то, что тогда стояло передо мной, выбирало меня, завладевая моим разумом как огромный сверкающий бриллиант, чьи грани были настолько красивы, что я не мог оторвать своих глаз.

      Мы считаем их бездушными, безликими, обычными железками, что лишь улучшают нашу жизнь, но это не так и, выбирая их, мы выбираем дальнейшую свою и их судьбу, и они могут легко этому воспротивиться, беспричинно пролив масло на пол, или просто отказав нам в поездке, не отреагировав на поворот ключа.

      Это можно объяснять как угодно, докапываясь до правды в сервисах, с их многочисленными диагностиками, а можно увидеть в этих мелочах маленькие знаки, и все будет зависеть только от того, как ты к ним отнесешься.

      Всю жизнь мы выбираем, ищем получше, покрасивее, понадежней, а найдя, сомневаемся, быть может, мы ошиблись и надо было еще поискать, но в тот день я не сомневался, я знал и был уверен в том, что делаю правильный выбор.

      В дверном проеме показался Макс с тряпкой в одной руке и канистрой для бензина в другой.

      – Сейчас протрем, зальем бензина и заведем, – громко заявил он, разорвав своим голосом эту повисшую тишину. И через мгновение он уже смахивал пыль с мотоцикла.

      – А то они пустые приходят в целях безопасности, – добавил он, поясняя мне, почему рядом с нами стоит канистра.

      – Хорошо, – ответил я. – Не знал, что наполненный бак может как-то влиять на безопасность.

      – По мне тоже, но американцы щепетильны в этих вопросах, – сказал он с долей укора, держа в руке открытую канистру, из которой полилась живительная машинная жидкость.

      – А, по-моему, просто снобы, экономят, у них-то бензин по доллару, – подытожил я, тем самым развеселив Макса.

      Он залился громким смехом, а его щеки вмиг раскраснелись.

      – Тоже верно, одним словом, бюргеры, – продолжил он мою мысль, наполняя бак дальше, который и вправду оказался пуст.

      Издаваемые звуки напоминали жадное хлюпанье на водопое, с каждой секундой становясь все реже и глубже. С каждым новым литром бак заполняла жизнь, он жадно пил, как будто и вправду весь этот долгий путь проделал сам. Вскоре он был наполнен, и Макс, щелкнув горловиной, отставил канистру в сторону.

      – Готово, – сказал он и, вставив ключ в зажигание, повернул его, запуская двигатель с кнопки на руле. В воздухе прогремели раскаты грома, мотор взвыл, издавая звук похожий на рычание сотни тигров, даже пыль поднялась в заполненный горючим воздух. После этого раската и секундной работы на высоких оборотах, движок ушел в монотонное урчание, и теперь он не ревел, он пел, пел песню моей свободы. Клубы пыли, поднятые под потолок, медленно спускались обратно, окутывая в свое одеяло стоявшие рядом мотоциклы, а виновник такой быстрой уборки все так же урчал,