Билет: «Земля – Нордейл». Вероника Мелан

молчал – самый знаковый момент моей жизни, когда за окном сплошная серость. Когда мы сами в «ничто».

      – Возьми меня за руку, – попросила тихо.

      Тишина.

      У него был странный взгляд с примесью теплого цинизма. Взгляд очень уверенного в себе человека, и еще уверенного в том, что сбоев у системы его жизни не бывает.

      Но они бывают.

      – Хочешь умереть?

      – Я не умру. – Да, наверное, будет неприятно, но я с детства отличалась чрезвычайной «проводимостью» для человека, могла терпеть малые токи. – Возьми.

      Раскрыла лежащую на своем колене ладонь.

      Прежде чем сделать это, он долго думал. И, в конце концов, протянул, накрыл своими пальцами мои.

      Меня прошило разрядом, и совсем не слабым. Треск через каждую клетку тела – это неприятно, сразу затошнило, замутило, но я задвинула ненужные побочные эффекты прочь. Ощутила другое – связь между нами. Ту самую, которой так же, как и мне, не важны «мелкие» различия – строения, формы и формулы. Убедилась в главном: с ним хочу быть где угодно, до конца. Да, наверное, мне всегда будет хотеться падать перед ним на колени: представитель чужой расы давил своим фоном и отношением так, что лицом сразу в пол, но… И это самое НО разрушало все преграды.

      Он убрал руку до того, как у меня начало меркнуть сознание. Смотрел долго, и я впервые уловила во взгляде напротив что-то новое. Тень удивления. Попытку приложить некую абсурдную теорию на мир из давно ужившихся между собой убеждений. Инакомыслие. Пусть пока еще чрезвычайно слабое, но уже забившуюся в шестеренки песчинку. И если он, привыкший к отсутствию эмоций, сможет ее перемолоть, то я – никогда.

      – Ты везешь в другой мир свою женщину. – Я совершенно некстати рассмеялась; туман за окнами, отозвавшись, колыхнулся.

      – Сумасшедшая. Человеческая. Девчонка.

      Прозвучало ровно. Цинично. Холодно. И совсем чуть-чуть тепло.

      Руки на руль, взгляд на дорогу; машина снова тронулась.

      Мне было плевать на то, что он не верил. Я была счастлива оттого, что в нас верила я.

      Наверное, мы ехали всю ночь, так мне казалось. Невозможно определить время, когда нет ни неба, ни солнца. Шок от прикосновения (жаль, я пока слабовата, но это изменится) повлиял на уставший разум пагубно – я уснула.

      Проснулась тогда, когда седан уже стоял в туманном лесу моей родной планеты. Не знаю, как я узнала, почувствовала – это Земля. Другой запах, другой воздух, другая атмосфера, после Уровней отличия налицо.

      И встрепенулась. Мало времени, очень мало времени, чтобы сказать главное…

      – Не стирай мне память, – попросила сразу. Наверное, у него приказ, ведь так было бы правильно, так нужно сделать.

      – Выходи из машины, – прозвучало ровно.

      А выходить нельзя, ведь он просто уедет, я не успею…

      – Я вернусь, – я смотрела на мужчину, в котором успела увидеть собственное отражение, жгуче, остро, – найду дорогу обратно.

      – Тебя осудят за это.

      Мне все равно.

      «Ты стоишь этого. Стоишь всего!»

      Он