За тридцать тирских шекелей. Данил Корецкий

двоих…

      – Один, – сказал сержант. Его напарник утвердительно кивнул.

      – Значит, вам придётся извиниться перед Иваном Родионовичем! – нарочито вежливо сказал Яков Аронович. И уже другим, угрожающим тоном сказал что-то на иврите, обращаясь ко всем троим полицейским.

      После этого он встал и вышел из кабинета. Присутствующие, понурившись, молчали ещё пару минут.

      – От лица полиции Израиля приношу вам извинения! – официальным тоном заявил по-русски инспектор. – Вот ваша монета и паспорт. Если пожелаете, можете обжаловать наши действия. Мои подчинённые вас проводят.

      – Я не буду никуда жаловаться, – сказал Трофимов. – Только не могли бы довезти меня до гостиницы?

      – Да, конечно, вас доставят прямо ко входу!

      Патрульные развернулись и молча вышли, Трофимов пошёл за ними. На этот раз, садясь в полицейскую машину, он испытал облегчение.

* * *

      В кампус он приехал около трех часов ночи. В коридоре общежития было тихо и пусто: все уже спали. Его неугомонный сосед Лукас Бланше тоже мирно похрапывал, хотя Трофимов опасался, что энергичный и бесцеремонный француз дождется его и будет приставать со своими вопросами.

      Сам он, хотя и устал, долго не мог заснуть: доставление в полицию выбило из колеи, и он лихорадочно размышлял – чем эта история может для него обернуться. Конечно, полицейские не станут никуда сообщать, но может информация о задержании просочится по каким-то иным, неведомым ему каналам? Хотя в группе никто ничего не знает, да и соотечественников среди участников конференции нет! И все же, все же… От неприятного предчувствия он испытывал беспокойство и тревогу.

      На фоне тягостных размышлений отошла на второй план странная встреча на раскопках… Да и вообще – была ли она? Может, так подействовало монастырское вино? Но откуда тогда взялась монета в кармане? Причем ведь первоначально это был настоящий старинный тирский шекель! Или ему он тоже привиделся? Однако и полицейские видели антикварную монету, именно из-за нее они вызвали Якова Ароновича… Куда же она делась? К тому же сувенирной у него тоже не было, а сейчас она есть. Откуда? Ответа на эти вопросы он так и не получил, усталость взяла свое, и он незаметно провалился в глубокий освежающий сон.

      Первое, что Иван Родионович увидел, проснувшись – веселое лицо Лукаса Бланше, который тряс его за плечо.

      – Будьте вставать, а то завтрак закроется! Я ждать вас вчера и сегодня не стал идти один. Как вам понравилась литургия?

      «Ах да, полуночная литургия!» – вспомнил Трофимов и обрадовался: француз сам подсказал объяснение позднего возвращения!

      – Я получил большое удовольствие! До сих пор под впечатлением!

      – Но все приехали раньше вас! – француз округлил глаза. – Я ждал, ждал…

      – Я заблудился и вышел не к тем воротам. Потом долго искал такси. Жалко, что вас не было. И никого из знакомых.

      Бланше закивал.

      – Да, да! Мсье Крайтон и Бреннер спали. Я всех расспрашивал, но вас никто не видел…

      – Было