Цикл «Как тесен мир». Книга 2. Миролюбивый поход. Павел Андреевич Кольцов

патронами с полностью утопленными в зауженные к концам гильзы плоскоголовыми пулями. 14 патронов, полное содержимое картонной пачки, поместились в специальном кармашке потертой кобуры. Еще три с половиной пачки он спрятал про запас в свой вещевой мешок.

      Жаль, мало ему пришлось попрактиковаться в стрельбе из револьвера. На стрельбище водили только один раз. Выдали, как и в случае с карабином, четыре патрона и стреляй в свое удовольствие, сколько хочешь: один выстрел пробный – три в зачет. Из нагана Колька отстрелялся, стыдно вспоминать, гораздо хуже, чем из карабина. Практика нужна, опыт. Интересно, а пулеметчик и командир из вооружения самого броневика метко стреляют? От этого, как-никак, теперь и Колькина жизнь напрямую зависит.

      Вдали на встречной полосе шоссе показалась пешая темно-зеленая колонна, похоже – польское войско. Передний броневик немного сбавил ход, его комэкипажа Сердюк, в звании отделенного командира, обернулся ко второй машине и показал рукой вперед, на колонну. Лейтенант Иванов по танковому переговорному устройству (ТПУ) велел сбросить скорость и своему водителю. Через время передний броневик остановился; Иванов приказал Кольке медленно выехать на встречную полосу движения, в лоб полякам, и тоже стать, не доезжая до первой машины метров двадцать. Остановилась перед ними и польская колонна, но в стороны не рассыпалась и к бою явно не готовилась. Винтовки продолжали мирно висеть у солдат за плечами.

      – Значит так, – услышал Колька в наушниках шлемофона голос командира. – Я сейчас пойду – пообщаюсь с панами поляками. Минько, остаешься старшим в экипаже. Пересядешь на мое место. Следить внимательно. И за поляками и за мной. Зарядить осколочным без колпачка и навести на колонну метров на двадцать дальше от первой шеренги. Если я сниму с головы шлемофон – стреляй, обо мне не думай. Голощапов, выходи на связь с батальоном и сообщи о встрече примерно с ротой пехоты почти сразу за… Какой мы пункт проехали? – Иванов сверился с вложенной в палетку картой, – за Листвином. Если начнется бой, – сразу же им сообщишь. Свой пулемет тоже к стрельбе подготовь. Гурин, двигатель не глуши, близко к себе никого не подпускай, начнется стрельба – закрывай все заслонки в кабине и створки капота. Над двумя машинами старшим остается отделенный командир Сердюк. Ну, я пошел.

      Иванов поднял очки на шлемофон, волнуясь, расстегнул кобуру нагана, а потом снова застегнул ее шлейку на шпенек: пусть не думают паны поляки, что боюсь. Вытащил штекер шлемофона из разъема. Зачем-то заглянул в планшет, где среди прочего хранилось, как он надеялся и, как убеждал политрук роты товарищ Рыбкин, «самое мощное оружие»: пачка листовок с заранее переведенной на польский язык речью товарища Молотова в сокращенном виде и выбрался из башни через верхний люк.

      Немногочисленное польское войско в составе пехотной роты, прекратив движение, спокойно стояло на месте. Подойдя к передней машине, лейтенант Иванов велел выглядывающему из башни отделенному