Тебе держать ответ. Юлия Остапенко

к Мологу Лизабет Фосиган. И даже шлюх из квартала Тафи тоже к Мологу… к Мологу всё.

      Всё.

      Северина не ответила на его вопрос, но Эд ведь и не ждал ответа. А то, чего он вправду ждал, она ему дала, как всегда. И через час он уснул в её узкой неудобной постели, на соломенном матраце, в мансарде над лавкой, пропитанной резкими запахами неизвестных трав. И пока он спал, Северина бережно расчесала и заплела его волосы.

      Домой Эд вернулся после полудня. По меркам Верхнего Сотелсхейма это было раннее утро, когда благородные леди ходили друг другу в гости на завтрак, а их не менее благородные мужья только-только подтягивались из пивнушек. До вечера леди теперь будут заниматься своими обычными дамскими глупостями, а для мужчин наступит сонное время суток. Эд в который раз подумал, что если бы Одвеллы надумали брать Сотелсхейм штурмом, то наилучшим временем для этого был бы промежуток от двух до пяти часов дня. Глубокая ночь для благородных воинов клана Фосиган, стало быть.

      Сам Эд, выросший далеко от Сотелсхейма, всё-таки придерживался менее извращённого режима дня, но всё равно чувствовал себя достаточно помятым за прошедшую ночь, хотя и совершенно довольным. Поэтому он вошёл в свой дом, напевая, и подмигнул топтавшемуся у статуи лакею.

      – Доброе утро, милорд, – с подчёркнутой вежливостью, отличающей всех лакеев, произнёс тот.

      – И тебе доброй ночи, – зевая, отозвался Эд. – Что нового?

      – Осмелюсь сообщить, что вас ожидают…

      – Ох, нет. Не надо. Молчи, – скривился Эд. – И зачем я только спросил? Утром расскажешь.

      – Утром? Милорд…

      – Ну, завтра. Завтра утром. Какая, к дьяволу, разница? – пробормотал Эд, поднимаясь по лестнице. Кто бы его там ни ожидал, подождут ещё немного.

      В доме было непривычно тихо – Магдалена, видимо, уехала с утра гулять. «Счастье-то какое», – подумал Эд, входя в свою спальню – и замер на пороге, с изумлением озирая открывшуюся картину.

      Платяной шкаф был распахнут настежь. Вся одежда Эда – сорочки, штаны, куртки, чулки и плащи – была живописно расшвыряна по полу, стульям и кровати. С балдахина свешивалась парадная перевязь, которую Эд давно считал безвозвратно потерянной. На постели поверх одеяла валялись две пары охотничьих сапог.

      И посреди всего это бардака, задумчиво подперев голову рукой, сидела его жена. Сидела и глядела в окно.

      Эд деликатно кашлянул. Магдалена выпрямилась и повернулась к нему. Лицо её было абсолютно спокойно.

      – Решила устроить уборку? – с любопытством спросил Эд. – Или у тебя была истерика?

      Магдалена положила руку на подоконник – спокойным, врождённо изящным жестом.

      – Я выбирала, что мне надеть.

      Хмыкнув, Эд наконец вошёл в спальню, стараясь не особо топтать свой гардероб.

      – И как? Что-нибудь подошло?

      – Да. Но искать пришлось долго.

      – Рад, что ты осталась довольна. Так тут можно прибрать? Хотя, наверное, не сейчас. Я хотел бы вздремнуть