Альгарая. Книга первая. Мария Юрьевна Фадеева

камнями, а альгары все себе взяли, да не пускают нас. – с чувством сказал Тяшка. – Даже сказку сочинили, что будто под замком Альгараи скрыто запретное. Никто же не видел, никто и не докажет. Никто и …

      – Хватит, оставим это! – Периль перебил Тяшку, не дав ему договорить. – Не об этом речь. Горы Альгараи – это дело альгар.

      – Конечно, ведь они никого и близко к себе не подпускают, а сами ходют, где хотят. Вон и вам диктовать стали, что делать. – Тяшка расходился все больше и больше, даже серое лицо его порозовело.

      Изиорды слушая речь подземника, больше кивали головами, так как покидать Мир и уходить в Запределье не хотелось никому. Деревья, трава и цветы – все родное и близкое. Как можно покинуть дом, уходя в неизвестность. Всегда считалось, что Запределье удел усталых от жизни. А тут всему народу уйти надобно.

      – Старейшие, слова подземника смысла полны. Подождем, время покажет. Мать-земля научит. Зачем беспокойством себя изводить? – Агава говорил важно и обстоятельно. – Может Амиру и ведомо будущее, но кто сказал, что оно наступит. Обождем.

      – Охолонитесь! Альгары правду сказывают! Амир незримое видит так же ясно, как мы наши травы и деревья.

      Олько порывисто ворвалась в круг старейших. Щеки изиорды покрылись темными пятнами, волосы разметались – ветер, а не девушка.

      – Не горячись дева, старейшим виднее. – осадил ее Белос поднимая руку в сторону изиорды. Олько сникла. Ее не услышали, а может и слышать не хотели.

      Изиорды не жаждут перемен. Древние народы жизни свои любят. В Запределье единицы уходят.

      Не приняв никакого решения, опекуны стали расходиться. Тяшка подобрал свои инструменты, оставленные возле дерева, подошел к Белосу и что-то тихо стал ему говорить. Старейший внемал внимательно. Но разговор был тайным, ни словечка не вылетело свободным. Свои дела у старейшего с гурзуном. Диковенные.

      Милава с подругой неторопливо покинули поляну совета. Олька чувствовала во рту горечь, распространяемую невысказанными словами. Она женщина, ее дело – песни и соки. А ум – дело мужское.

      – Пойдем купаться и песни петь?– спросила Милава подругу. Совет старейших успокоил. Омерзительна и шокирующая сцена в человеческой деревне сбежала из ее разума. О пережитом ужасе напоминает лишь легкий запах гари, идущий от волос.

      – Нет, не хочу. Да и как можно? – ответила Олько. Лицо ее было сосредоточено.

      – Ох, подруженька, смотри. Альгарская магия в тебя войдет и заморозит. Как петь будешь? – засмеялась Милава, и убежала к большой реке, которая текла на опушке леса.

      Олько осталась в одиночестве. Потерянным взглядом она обвела деревья, погладила льнущую траву, просящую песен. Но не сейчас. Изиорда не сомневалась в словах альгар. Не понимала она реакцию старейших. Неспокойные мысли теснились в ее голове.

      Не замечая ничего вокруг брела она по лесу, и неожиданно для себя добралась до подножья большой горы подземников. Подошва горы, как лапа, просачивалась сквозь лес. Гурзуны всегда силились рядом с лесами изиордов. Не