Суккуба – дитя тьмы, плод похоти. Тимур Сергеевич Волков

прогуливаться по Башне в полном одиночестве, вспоминая своё детство. Вот и теперь он сидел, разглядывая каждый кусочек комнаты, мысленно переносясь в прошлое. Каждый этаж, комната и уголок казались ему родными. Сейчас он сидел на троне, будто хозяин, но ощущая себя гостем. Гостем, которому не рады.

      – Проклятый Калигмор! Проклятая Башня! – тёмный маг со злостью сжал кулаки.

      И вот уже радостные детские воспоминания растаяли, как грязный сахар в стакане с горячей водой, оставив на дне мутный осадок скверных мыслей и нехороших переживаний.

      Вскоре вернулась служанка. Девушка прошла вдоль гобеленов, которые от пола до потолка украшали стены тронного зала. Не смея поднимать глаза на чернокнижника, она, храня молчание, подошла к престолу с бутылкой вина, откупорила её и стала наполнять бокалы. Всё это время она была обращена к Моргелю спиной, и тот мог любоваться её гладкими ягодицами. Демонолог контролировал себя, не позволяя своим рукам прикоснуться к девушке.

      Служанка была одержимой – демоном в человеческом сосуде. Неизвестно, с каких пор она служит старшему брату, но никто не знал расположение всех комнат и кладовых в Башне также хорошо, как она, из чего можно сделать вывод, что девушка здесь давний гость. Хотя точнее было бы сказать «гость», ведь у одержимых не имелось выбора, гостить или не гостить: они привязаны к своему хозяину, волей и телом. Моргель резко поднялся на ноги и быстро подошёл к девушке – та ещё стояла к нему спиной и её плечи охватила мелкая дрожь.

      – Повернись, – властно скомандовал чернокнижник.

      Одержимая медленно обернулась. На её устах была хитрая улыбка, а маленькие зрачки резво пробежали по магу, снизу-вверх:

      – Да, Господин?

      – Я уже давно пребываю здесь, но до сих пор не знаю твоего имени, – чернокнижник прищурился, оценивающе глядя на служанку, – я буду здесь ещё очень долго. Так кто ты, демон?

      – Господин, я простая служанка, – выпалила одержимая, быстро заморгав своими пышными ресницами.

      – Нет, я хочу знать твоё имя, – повысив тон, изрёк Моргель.

      Девушка в ответ лишь смущённо протянула правую руку, потупив взгляд. Демонолог взял её ладонь и грубо притянул к себе вместе со служанкой – та чуть не упала в объятья тёмного мага. Он несколько минут разглядывал знак на запястье девушки. Пентаграмма, определенно, была начертана давно, безумно давно: в магическом рисунке было множество переплетений и символов, от которых современные чернокнижники отказались, заменив их на упрощенные, но тем не менее более действенные узоры. Моргель без труда распознал почерк своего брата в тексте вокруг темной печати. Вцепившись взглядом в нужное слово, чернокнижник победоносно изрёк: «Барбело!».

      – Господин? – одержимая выдернула ладонь из хватки демонолога и прижала руки к груди.

      – Барбело, – Моргель медленно поднял свой взор к её глазам, лишь на миг задержав его на груди девушки, – твоё имя – Барбело, демон. Когда-то