Новая книга. Виктор Пелевин

были кокосовые чипсы в шоколаде – она поглощала их в серьезных объемах. Но когда в ее жизнь ворвался зефир, выяснилось, что свою малую кокосовую страсть она все же в силах преодолеть.

      Посчитав примерно карбогидраты и калории, она чуть успокоилась. Выходила не такая уж большая разница. А если подрезать макарошки за обедом… тут нужно считать, но есть шанс, что все сойдется правильно и можно будет не толстеть.

      Эта внутренняя битва шла долго и мучительно – и дала Мане первый повод связаться с кукухотерапевтом, чей номер был прописан в ее очках.

      Маня долго боялась звонить. Но платил Гольденштерн, она решилась – и надела гостевые очки.

      Терапевт оказалась девчонкой. Примерно ее возраста, довольно привлекательной, но со свежими царапинами на щеке. И даже, кажется, со следами похмелья на подпухшем лице. В общем, такая нормальная симпатяга с рабочей окраины. Она сидела в комнате с дешевой мебелью, потертой кушеткой и портретами небаночных крэперов сахарной азиатской красоты. А на столике перед ней стояла банка с букетом синих как небо незабудок.

      Маня сперва решила, что это какая-то ошибка, хотя девочка ей сразу понравилась – и она даже задумалась, как извиниться за ошибку таким образом, чтобы при этом познакомиться. И только потом вспомнила, что перед ней просто фантик, подобранный так, чтобы ей легче было делиться самым сокровенным. Она про это слышала – подобные личины были у всех баночных терапевтов.

      Ну да, выбор в ее случае был грамотным.

      – Я Офа, – сказала кукухотерапевт. – Если полностью – Офелия, но все называют меня Офа. Мы теперь будем дружить. Рада тебя видеть, Маня. Что стряслось?

      Немного робея, Маня рассказала про свою новую необъяснимую страсть к пастиле.

      – Может быть, это…

      И она ткнула пальцем вниз.

      – Да, – кивнула Офа. – Не сомневайся, это Прекрасный.

      Отлично, поняла Маня, кукушатница знает про контракт. Меньше придется объяснять.

      – Но я не понимаю, – сказала она, – зачем Гольденштерну… Зачем Прекрасному есть дешевую школьную пастилу? Он ведь может себе позволить что угодно. Любые вкусовые ощущения.

      Офа улыбнулась.

      – Прекрасный – старая развратная калоша. Ему нравится не вкус пастилы. Ему нравится вкус пастилы во рту у сексапильной девочки, бурлящей молодыми гормонами. Большая разница. Понимаешь?

      Мане это не приходило в голову. И еще ее изумило, что можно вот так отзываться о Гольденштерне. Оказывается, говорить про него можно было любые гадости – главное было каждый раз называть его «Прекрасным». Еще один из банкирских лайфхаков.

      – Подожди, – сказала Офа, – еще не то увидишь. По таким поводам больше не переживай вообще. Ты теперь таксо. Твои глаза – фары. А Прекрасный у тебя шофер. Ну или кучер. Чтобы кукуха не перегрелась, просто помни, что он тобой рулит.

      – Он все время будет рулить?

      – Ну, – ответила Офа, – по прошлым опытам могу сказать, что надоедает ему довольно быстро. Но некоторое время порулит. Не удивляйся.

      Совет был очень ко времени.

      После