Где ты, мой рай?. Юлия Крюкова

epigraph>

      Из глубины взываю к Тебе, Господи.

      Господи! услышь голос мой. Да будут уши Твои внимательны к голосу молений моих.

      Пс 129:1—2

      I

      День близился к завершению. Постепенно утихали птичьи трели, движения животных становились менее суетливыми, свежий ветерок принес умиротворяющие ароматы распускающихся ночных цветов. Ева легко спрыгнула с лошади. Погладив по шее четвероного друга, женщина отпустила красавицу-лошадку подкрепиться травой. Сегодня Ева совершала прогулку одна, без Адама. Последнее время её муж почему-то всё чаще находил какие-то неотложные дела, зачем-то уходил в самую гущу леса, с кем-то общался. Ева пару раз видела нового друга Адама. И даже как-то позвала его на утреннюю трапезу. Но этот странный товарищ предпочитал скрываться. И вот недавно стал пропадать и Адам.

      Ева поднялась на небольшой холмик, обернулась в поисках мужа. За речкой простиралась равнина, на ней – плодовый сад. За садом возвышались голубые горы. Внимание женщины на мгновение отвлекла стая парящих в воздухе розовых пеликанов.

      Приближались сумерки. Еве не хотелось устраиваться на ночлег одной. Где же Адам? Внезапно взор жены ухватил две тёмные фигуры, расположившиеся на огромном камне с противоположной стороны реки. В одной из фигур Ева узнала своего мужа.

      К искренней радости от того, что она видит супруга, прибавилось какое-то новое смутное чувство. Ева не могла дать отчет, что она ощущает. Что-то было не так. Вроде всё как обычно, но почему Адам там с ним, а не со мной? Ведь когда-то именно он, её муж, и предложил в это вечернее время кататься на лошадях, так, чтобы оно было посвящено только им двоим. Чтобы они исследовали всё новые уголки своих владений. Строили планы, наслаждались прекрасными видами, ароматами и вкусами плодов разных деревьев. А теперь он там, с этим странным существом.

      «Подожду его ещё немного», – Ева направилась в их укромный уголок, под ветви огромного дуба.

      II

      Бурная река несла кристально чистые воды. На большом камне сидели двое – Адам и его друг. Мужчина бросил взгляд на своего собеседника. Тот чертил хвостом на песке какие-то фигуры. «И почему, когда я давал имена животным, то не приметил его, не выделил из остальных? Да, может быть, внешность у него не такая и привлекательная. Весь зелёный, в чешуе, и этот хвост…, но ведь у него такое всестороннее видение мира. Он рассуждает гораздо глубже, чем моя жена», – Адам еще раз посмотрел на друга. Змей уловил заинтересованный взгляд человека: «Пожалуй, он готов к тому, что я задумал о нём», – а вслух произнёс:

      – Адам, ты коришь себя за то, что не разглядел меня, когда давал имена животным? Не увидал во мне помощника? Не расстраивайся. Никто не совершенен. Ни ты, ни я, ни твоя жена Ева… Знаешь, а ведь я не всегда был таким, как сейчас. Существовало время, когда я ничего не знал о мире, оставался глупцом, не различал добра и зла. Но однажды…

      Змей остановился, ещё раз внимательно оценил состояние собеседника. Готов ли Адам к его словам? Поверит ли? Поведётся? Удачный ли сейчас момент? Через мгновение змей успокоился. Мужчина с интересом внимал каждому слову. Змей продолжил:

      – Так вот, однажды, прогуливаясь по саду, я вкусил плод с древа, которое спрятано в глубине, и редко кто добирается до него. После того открылись мои глаза, и я стал как знающий добро и зло, познал мир и всё, что в мире, понял правду и ложь, высокое и низкое, красоту и безобразие, любовь и ненависть, я стал таким, каким ты видишь меня сейчас.

      Адаму показалось, что он наконец-то нашел то, что жаждал в глубине души. Ему захотелось вкусить этот плод, обрести совершенное знание.

      – Змей, что это за дерево? Покажи мне его. Где оно расположено? Надеюсь, ты не забыл, где оно росло?

      – Я не могу тебе об этом сказать.

      – Почему? – жажда Адама нарастала.

      Змей указал глазами на небо:

      – Он не хотел. Он запретил брать плоды с этого древа. Он знал, что ты станешь мудрым, и не разрешил вам с Евой вкушать с древа познания, чтобы не стали, как боги, знающие добро и зло.

      Теперь в сознании Адама сложилась чёткая картина. Да, это правда, Бог действительно запретил вкушать плоды с древа познания добра и зла, «ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрёшь»1. Бог говорил о смерти. Но ведь… змей жив! А он пробовал плод. И не умер. Значит… Действительно, Бог не разрешил пробовать плоды с этого древа, чтобы мы с Евой не стали как боги.

      В сознании Адама мгновенно сформировалось решение. Да, он сегодня же отыщет древо и вкусит плод. Благо, он и без змея знает, где расположено это дерево. Недолго думая, мужчина помчался в сад. Пока не наступила ночь, нужно найти древо и напитаться его плодами.

      Змей, довольный исполнением замысла, с ухмылкой смотрел вслед удаляющемуся Адаму. Его хвост завершил чертить последний штрих плоской картины. На небольшом клочке песка отчётливо прорисовывался зловещий череп с перекрещенными костями. Змей знал, куда

1

Быт 2:17