Ближний круг. Пятый роман эпопеи «Противостояние». Александр Афанасьев

не отдал честь. А возможно – потому, что в кабинете не было ни одного человека в военной форме, и значит – честь отдавать было необязательно.

      – Мистер Лэнсдорф – сказал человек, которого Дик где-то видел – присаживайтесь сюда, за стол. Есть серьезный разговор. По вашей, так сказать, специальности.

      В кабинете был стол. Был кондиционер. И были видеокамеры. Именно по видеокамерам, Дик Лэнсдорф понял, что все еще серьезнее, чем кажется.

      А этот человек…

      И тут он вспомнил! Дьюи Кларидж! Основатель Контртеррористического отдела ЦРУ, бывший шеф станции в Стамбуле, сильно погрязший в делах с «контргерильерос», засекреченными группами турецких военных, боровшихся с коммунистами и курдскими партизанами террористическими методами. Он же был в тот раз в Пентагоне, когда6…

      И он, кстати уволен – нет? Кажется, уволен, он один их наиболее сильно замазавшихся в деле Иран-Контрас.

      – Полагаю, вы специалист по террористической угрозе, мистер Лэнсдорф. Это так?

      – Возможно, сэр – уклончиво ответил Лэнсдорф – я не могу называть себя специалистом, потому что мир терроризма очень сложен и вряд ли кто-то на этой стороне может называть себя специалистом.

      – На этой стороне?

      – На стороне сил добра. Джедаи с лазерными мечами. Сэр.

      Кларидж улыбнулся

      – Мне нравится ваш подход, мистер Лэнсдорф. Говорите по-русски?

      Последнюю фразу основатель Контртеррористического отдела ЦРУ произнес по-русски. Он, как и почти все в высшем эшелоне в ЦРУ работал на станции в Москве

      – Мало… – Дик Лэнсдорф сказал это по-русски и тут же перешел на английский – я знаю вьетнамский, сэр, знаю кое-как некоторые китайские диалекты. Но по-русски я знаю только несколько слов.

      – Это не так хорошо. Русский придется учить. До настоящего времени вы были командиром одного спецподразделения, верно?

      – Сэр, не уверен, что я могу говорить об этом.

      – Можете. Тем более, что подразделение расформировано.

      На лице Лэнсдорфа не отразилось никаких эмоций. Но лицо не отражало того, что творилось в душе вьетнамского ветерана. Он привык быть изгоем, привык, что пророков как водится, бьют камнями. Но все равно – сделанной работы было жаль.

      – Вы ничего не скажете по этому поводу?

      – Сэр, не думаю, что сказанное мной будет уместно в этой комнате.

      Кларидж кивнул.

      – Как называлось ваше подразделение, лейтенант-коммандер?

      – Красная Ячейка, сэр. Красная Ячейка.

      – Отличное называние. У меня есть работа… Для вас, для всех ваших парней и еще для кое-кого. Назовем это… ну, скажем – Черная Ячейка. Черная ячейка, так будет хорошо. Сколько человек в отрядах знают русский язык?

      – Э… примерно тридцать – сорок, сэр. В разной степени.

      – Отлично. Хоть что-то. Напишите мне список – и все эти люди перейдут под ваше командование.

      – Командование, сэр?

      – Мы

6

Возможно тогда, когда прототип Дика Лэнсдорфа пронес на заседание Объединенного комитета начальников штабов пистолет, чтобы доказать присутствующим всю серьезность террористической угрозы