Ближний круг. Пятый роман эпопеи «Противостояние». Александр Афанасьев

схватили за руку и потащили из машины. Он решил сделать вид, что падает – но сильные руки вовремя подхватили его. Потом – он с удивлением услышал щелчок, и почувствовал, что его руки свободны.

      Тягач с полуприцепом – пронесся мимо, обдав их пыльной воздушной волной.

      С него сдернули маску – и он зажмурился от нестерпимо яркого света.

      – СССР – друг, да?

      Он не видел ничего – сказалось долгое сидение в камере. Весь мир – пылал нестерпимо ярким огнем.

      – СССР – Сирия друг, да. Сегодня в Бейруте, завтра в Иерусалиме, ха-ха…

      Кто-то хлопнул его по плечу – а потом он услышал шаги. Снова загудел мотор грузовичка, машина тронулась. Он остался один на обочине какого-то сирийского шоссе. Сирийцы – просто уехали, оставив его здесь.

      Откуда-то слева – донесся гудок автомобильного клаксона. Проморгавшись – он увидел, что стоит на обочине какого-то шоссе – а на противоположной стороне, носом в ту сторону откуда они приехали – стоит белая, двадцать четвертая Волга.

      – Испугался? – довольно спросил полковник. Тот самый, который оформлял его в аппарате ГВС, когда он прибыл в Сирию.

      Они сидели в Волг, Николай сзади, полковник – спереди, на пассажирском месте. Понятливый водитель отправился «прогуляться»…

      – Никак нет… – ответил Николай, чувствуя, как злость и раздражение жжет изнутри будто кислота.

      – Испугался… – заключил полковник – и это хорошо. Не боятся только… дураки.

      И тут же, без перерыва.

      – Сивицкий – что с ним?

      – Геройски погиб… – ответил Николай. В груди – болело все сильнее и сильнее и хотелось набить кому-нибудь морду.

      – Уверен? Ты лично видел.

      – Да – не по-уставному ответил он

      Полковник – видимо, почувствовал, ослабил нажим. Достал из бардачка бутылку, зеленую, экспортную…

      – Помянем…

      Стакан был один, так и нахлобученный на бутылку. Поминали по очереди, из одного стакана. Николай – налил себе больше чем следовало, хотя в уважении к спиртному раньше замечен не был. Просто – нужно было что-то, чтобы больше не видеть… не помнить… не чувствовать.

      – А ты молодец. Знаешь, как тебя палестинцы назвали. Тот, кто не знает слова «смерть». По-арабски – не скажу, забыл. Только вот другие палестинцы – тебя сильно ищут…

      Николай ничего не ответил. Он вообще перестал понимать, зачем все это? К чему?

      – Но это не проблема, эту проблему мы решим.

      Полковник – с сожалением посмотрел на бутылку и бережно убрал ее в бардачок Волги.

      – Вообще то, по-хорошему надо бы отправить тебя домой. Накуролесили тут – более чем достаточно. Но работы много, а людей на нее не хватает. О тебе кстати – хорошие отзывы из Особого учебного центра. Притом, что с палестинцами – общий язык найти очень даже непросто. А ты – справился. Прямо Макаренко настоящий.

      Николай ничего не ответил.

      – Короче, как ты сморишь