Черный Стрелок. Александр Мазин

из середины зала поднялся высокий мужчина лет под сорок с перебитым носом. Кожаная куртка болталась на его плечах, как на вешалке, но сами плечи были внушительной ширины.

      Мужчина вышел в проход и остановился, скрестив руки на груди.

      – Клим! – рявкнул Чижик. – Опять ты поперек! Кончай киздеть не по делу!

      – Ты базар-то фильтруй, начальник! – сурово произнес широкоплечий. – Не с мандавошкой разговариваешь! А говорю я по теме. И братва меня поддерживает, так?

      Зал загудел одобрительно.

      Алексею этот Клим сразу понравился. Куда больше, чем горластый красномордый Чижик. Шелехов охотно поменял бы их местами, но понимал: он еще слишком зелен, чтобы самостоятельно назначать руководство. И сейчас, и через полгода. Если Хлебалов решил, что Чижик подходит, значит так оно и есть. Николай Григорьевич – человек опытный.

      – Да я сейчас на улицу выйду и только кликну: не двадцать – сотня сбежится! – закричал Чижик.

      – Сергей Иванович, – произнес в микрофон Юматов. – Ты неправ. Нам не нужны те, кто сбежится, нам нужны те, кого нам рекомендует круг. И ты, Клим, тоже неправ. Времена нынче сложные и страшные. Убивают не только бойцов. Убивают и тех, кто выше. Могут убить и меня, и его, – он кивнул на Застенова. – Как сегодня убили Колю Яблоко, беспомощного инвалида, вашего земляка. Убийцу мы, конечно, найдем, я обещаю, но Коля-то мертв! Каждого могут убить. Вспомните Игоря Алексеевича Шелехова. Мы до сих пор не знаем, был ли это несчастный случай или преднамеренное убийство.

      – Ага! – крикнул кто-то из зала. – Говорят, вы с Хлебаловым его и мочканули?

      Юматов засмеялся.

      – Говорить можно всякое, – сказал он. – Но вот здесь стоит его сын, Алексей Шелехов, живой и здоровый. Неужели он был бы здесь, если бы я убил его отца? В общем так: в понедельник из Никитска придет автобус и заберет двадцать человек, которых вы отберете. Это раз. И два: с завтрашнего дня завод должен начать работать, как положено. И никаких беспорядков. Пошумели – и хорош…

      Алексей толкнул локтем Мишу.

      – Это надолго? – спросил он.

      – А кто их знает? – неопределенно ответил телохранитель Стены. – Заскучал? Пошли в буфет, пивка попьем.

      В буфете было пустынно, неряшливо и сумрачно. Толстая женщина за стойкой, пьяный, уткнувшийся ряшкой в стол, рыжая кошка на подоконнике. Алексей погладил истертую, со следами порезов клеенку, заменявшую скатерть. Да, это не Англия.

      Буфетчица скользнула по ним рассеянным взглядом… и встрепенулась.

      – Мишенька!

      – Здорово, Гланя. Принеси нам пивка и покушать чего-нибудь, ладно?

      – Сейчас-сейчас, Мишенька! Генка! – крикнула она в пространство.

      Появился Генка. Мужик лет сорока с опухшей рожей, рыжеватый, лысоватый, брюхастый, напоминающий орангутана из Гамбургского зоопарка.

      – Чего? А, Мишка! Как живешь-можешь?

      – Прибери тут, – строго сказал Миша, кивнув на спящего.

      Орангутан-Генка без видимых усилий подхватил пьяного