Любовь нечаянно нагрянет. Ольга Демидова

году! – воскликнула Топорова, глядя на упрямую учителку в упор одновременно сердитыми и растерянными глазами. – Разве он с тройкой попадёт туда?

      – Время ещё есть, – Луговая поднесла руку к груди, словно пытаясь унять участившееся сердцебиение. – Я готова позаниматься с ним дополнительно, но и самому ему придётся налечь на учёбу: глядишь, выправим ситуацию. Будет лениться – останется на бобах!

      – Этого я так не оставлю – вы вылетите из школы! – возмущённо взвизгнула надменная особа, чья гордость была задета. Чувствуя себя несчастной и уязвлённой, она впала в ярость, теряя способность здраво мыслить и соображать.

      Светлана вздрогнула, поёжилась от крика высокомерной чиновницы. Считая виноватой учительницу, та не простит, будет мстить ей. Душевное равновесие Луговой было нарушено – «песок» мелкими иглами продолжал вонзаться в белки, от рези в глазах сверкали слезы, сердце, словно от нанесённого в грудь удара сапогом, щемило.

      – Воля ваша! – она старалась не выдать волнения и беспомощности, но голос, помимо воли, дрогнул, зазвенел; иглы в глазах выдавили прозрачные шарики слёзинок, которые сползли по впалым щёкам – она смахнула их платочком. Вот так всегда: в самый ответственный момент, когда нужно сохранить самообладание, достоинство, не терять лица, болезнь, недоброй рукой стиснув сердце и выжав слёзы, низводит её ниже плинтуса. И всё же, чувствуя свою правоту, она не сдавалась: – Увы, исправить тройки без дополнительных занятий и усилий самого Вити не смогу – совесть не позволяет, стыдно перед учениками лицемерить и лгать!

      – Хватит! – чувствуя уязвимость больной учительницы, стукнул вдруг кулаком по столу Колесников. – Я вам приказываю!

      – Я такие приказы не собираюсь исполнять! – в сердцах воскликнула Светлана; голос её, задрожав, сорвался. Бледная, она соскочила со стула, бросилась к двери. Солёные злые слёзы отчаяния, хлынув, полились градом. Так с мокрыми глазами женщина и появилась в учительской, где сидели меланхоличный рослый Попов и Тамара Жеребова, смуглая, черноволосая особа.

      – Что с вами, Светлана? – Николай Ильич вскинул на неё удивлённые круглые глаза. Луговая, всхлипывая, поведала о сути дела. Тот, вздохнув, обречённо махнул рукой: – Не я ли говорил, что наплачемся с ним?!

      – Ты же хотела, чтобы он стал директором, – нечего на зеркало пенять, коли рожа крива! – с ехидным укором добавила Жеребова.

      С тех пор относительно спокойная жизнь в школе для Луговой закончилась – начались сплошные неприятности.

* * *

      Урок подходил к концу, когда Иван Иванович постучался в дверь седьмого класса. Приоткрыв её, он, приятно удивленный, замер на мгновение с приоткрытым ртом и взметнувшими вверх кустистыми бровями. У Светланы Марковны был классный час: парты сдвинуты назад, а на освобождённом пространстве перед ним предстала фольклорная группа, которая пела, пританцовывая и изображая народное гуляние. Семиклассники одеты в русские народные костюмы: девочки – в нарядные сарафаны, а мальчики –