Свечка. Том 1. Валерий Залотуха

Я «Ежедневный бизнесмен» читаю. И еще «Демократический наблюдатель».

      Подумаешь – доблесть. Я тоже их читаю. Но неужели правда читает?

      Он (усмехается): А-а… Ну и что там пишут? В «СтоМе»?

      А бандиты наши, оказывается, еще и тщеславны! Жадность, жестокость, глупость… И к этому еще и тщеславие. Впрочем, тщеславие всегда там, где глупость. А как он это спросил, а? Как бы между прочим! Артист! Плохой…

      Я: Да разное пишут. У одной бабы в ухе завелся трехметровый червяк. – Что за развязный тон, приятель? Почему – баба, а не женщина?

      Он: Какой ужас. Откуда он там взялся?

      Я: Из Таиланда привезла.

      Он: Оттуда еще не то можно привезти. – Смеется.

      Я: Это точно!

      И я смеюсь? Смеюсь? А что, нельзя?

      Он: Были в Таиланде конечно?

      Я: Ну конечно был.

      Ты что, сбрендил? – А что? Гера же был! Не один раз! А ты что, совсем уже Гера? – Какая столица в этом чертовом Таиланде? – Идиот, убить мало…

      Он: Сказочная страна, сказочная…

      Я: Да-а… – Туда только бандиты и ездят. Оттягиваться…

      Надо срочно менять тему! Как, кстати, его зовут? – Мотя. – Да не кличка, а имя, которое он назвал, когда мы знакомились. Я – Гера, а он… Борис? Нет, это бы я запомнил, по аналогии с Ельциным запомнил бы, а тут никаких аналогий не возникло.

      Он: А еще что пишут?

      Вот спасибо, браток, подсобил, выручил! Но, извини, заметку про тебя я пересказывать не стану. Технология введения паяльника в задний проход меня как-то не греет. Однако какой тщеславный! Это у Гоголя герой был или у Чехова? Газетной заметкой про себя все восхищался. Кучер Селифан? Или все-таки у Чехова? Но что же еще там пишут? А, вот! Сокрушилинская загадка.

      Я: Пишут… Теперь в московских школах на экзаменах учитель может потребовать у школьника знание библейских заповедей. – Зачем я это ему говорю. Разве ему это интересно?

      Он: Что вы говорите! – От удивления он даже привстает.

      Я: Действительно.

      Он: Потрясающе!

      Потрясающе, конечно, но не настолько. Почему бандит этот так разволновался? Да что же это все значит? Не понимаю!

      Он: Две беды у нас в России – дураки и плохие дороги.

      Это кто сказал? Гоголь или Салтыков-Щедрин? По-моему, все-таки Гоголь. Но у него дороги расползаются, как раки… А дураки? Что у нас делают дураки?

      Он: Вы помните, как Руцкой в церкви со свечкой стоял? По телевизору показывали.

      Я: Помню конечно.

      Он: А про то, что он губернатором Курской области стал, конечно, знаете?

      Я: Знаю конечно.

      Он: А про то, что он там в школах ввел обязательный предмет – Закон Божий, слышали?

      Я: Нет, не слышал.

      Он: Ввел! С прошлого года начали изучать. Как вам это нравится?

      Мне вообще Руцкой не нравится. То есть сначала нравился, а потом – нет, после известных событий. Женька, та вообще была в него влюблена, тогда все женщины были в него влюблены… «Взлетели с рулежки», – повторяя эти его слова, Женька закатывала глаза и стонала… Это в девяносто первом… А в девяносто третьем он Москву призывал бомбить…