Свечка. Том 1. Валерий Залотуха

щелочку… Зырит, как Гера говорит… Пуская слюни, замирая от восторга и зависти! А этот мальчик… Убийцы, киллеры, бандиты разъезжают на джипах! Киллеры – главные герои литературы и кино, их все любят, ими все восхищаются, а этот паренек, в сущности ребенок, глупый, как все дети, глупый и искренний… Честь своей сестры защищал…

      – Может, еще обойдется, – бормочу я, не глядя ему в глаза.

      А он улыбается, бравирует – мальчишка.

      – Я тюрьмы не боюсь, только родителей жалко.

      – Еще бы ты ее боялся, что ты знаешь о тюрьме?

      – Мне сейчас двадцать один! – говорит он с азартом.

      Я так примерно и думал.

      – Двадцать один, так?

      Я киваю.

      – Через пять лет мне будет двадцать шесть, так?

      Я снова киваю.

      – Не старик ведь еще, правильно?

      Я улыбаюсь. Да уж, действительно, не старик.

      – У меня друг был, четыре года отсидел… Так он на зоне техникум закончил, представляете?

      – Представляю.

      – А я за пять лет институт там закончу!

      Дурачок ты…

      – Какой институт? – спрашиваю я как можно более серьезно.

      – Я еще не придумал, – тут он немного смущается.

      Не придумал – придумаешь… Я хлопаю его по плечу и говорю:

      – Ничего, может, еще обойдется, – хотя, глядя на него, понимаю, что не обойдется, у таких, как он, не обходится. – Знаешь что, – говорю я, – ты лучше побольше читай книжек. Прочитать книжку – это поступок, а прочитать хорошую книгу – хороший поступок. А каждый хороший поступок делает мир лучше. Немного, но лучше…

      – Вы это во сне говорили, – смущенно улыбаясь, сообщает паренек.

      – Повторяюсь, значит… – Я еще больше смутился.

      – Да меня сеструха старшая, Галька, замучила в детстве этими книжками: «Читай, читай!» Училкой в школе работает. Ну, я назло не читал, самостоятельность свою отстаивал. А потом некогда было… Посадят – буду читать…

      – Ну да, там времени много…

      – Родителей жалко, а так я тюрьмы не боюсь, – в который раз повторяет он, – я другого боюсь. Они меня вчера бить не стали, не захотели себе праздник портить.

      – Праздник? Какой праздник?

      – День милиции! Вчера же день милиции был, десятое ноября…

      В самом деле, есть такой праздник. Десятое ноября… 1997 года… День, когда меня взяли… Надо будет запомнить. Я задумываюсь о чем-то своем, и до меня не сразу доходит смысл услышанного.

      – «Мы тебе яйца отобьем!»

      Я не понимаю.

      – Кому?

      – Мне, кому же еще, – втолковывает паренек, но я все равно не понимаю.

      – Зачем?

      – «Чтоб не женился никогда!» И смеются… А я знаю, как это делается, в Чечне видел. Пристегнут руки в наручниках повыше, чтоб согнуться не мог, и бьют там – ногами…

      В Чечне? Врет или не врет? После Афгана, помнится, все в афганцы записались.

      – А я жениться хочу. На хорошей девушке. И чтобы трое детишек было, не меньше… У чеченцев детей много…

      – Вы