Бегущий в Лабиринте (сборник). Джеймс Дэшнер

час? – спросил он.

      – Ты чуть не проспал завтрак. – Чак потянул его за руку. – Надо идти. Вставай. Пора начать вести себя как нормальный глэйдер, иначе наживешь новых проблем.

      Все события минувшего дня вдруг разом ворвались в сознание Томаса, и внутри все перевернулось.

      Интересно, что они теперь со мной сделают? – подумал он. – Она вроде говорила, что это я и она поставили всех в такие условия. В том числе и себя. Что все это значит?

      Наверное, он спятил. Как знать, возможно, стресс от пребывания в Лабиринте сказался на его психике. Так или иначе, голос звучал в голове только у него. Остальные не были в курсе тех странных вещей, о которых сообщила Тереза, так что Томаса никто ни в чем не обвинял. Более того, никто даже не знал, что она сказала ему свое имя. Никто, за исключением Ньюта.

      Юноша решил помалкивать: дела и так обстояли не лучшим образом, а признавшись, что он слышит голоса в голове, можно лишь нажить новые неприятности. Правда, оставалась одна проблема – Ньют. Придется убедить его, что стресс выбил Томаса из колеи, и теперь, хорошенько выспавшись, он снова в полном порядке. Я – не псих, – мысленно убеждал себя Томас. И, в сущности, он был прав.

      Чак наблюдал за ним, вздернув брови.

      – Извини, – сказал Томас, вставая и стараясь вести себя как можно более естественно. – Задумался. Пошли, поедим. Я умираю с голоду.

      – Лады, – ответил Чак, хлопнув его по спине.

      По пути в Хомстед Чак болтал без умолку. Томас не жаловался – в окружающем безумном мире непринужденный разговор с приятелем был тем немногим, что приближало его к нормальной жизни.

      – Тебя вечером нашел Ньют и приказал не беспокоить. И еще он огласил всем решение Совета насчет тебя – сутки в Кутузке, после чего обучение по программе тренировки бегунов. Некоторые шанки были недовольны, а другие, наоборот, поддержали решение, но большинство вело себя так, будто им вообще наплевать. Что до меня, то я за тебя рад.

      Чак сделал паузу, чтобы набрать в легкие воздуха, затем продолжил:

      – Знаешь, в первую ночь, когда ты лежал и нес всякую ахинею о том, что мечтаешь стать бегуном, я в душе покатывался со смеху. Говорил себе: у бедняги от пережитого совсем крыша съехала. А оно вон как вышло. Я оказался неправ.

      Томасу совсем не хотелось говорить на эту тему.

      – Любой нормальный человек поступил бы на моем месте так же. И не моя вина в том, что Ньют и Минхо решили сделать из меня бегуна.

      – Ой, да ладно тебе. Не скромничай.

      Сейчас карьера бегуна занимала Томаса куда меньше, нежели загадочный голос в голове и конкретно то, что сказала Тереза.

      – Пожалуй, я рад. – Юноша принужденно улыбнулся: от мысли, что придется весь день просидеть в Кутузке в полном одиночестве, все внутри переворачивалось.

      – Поглядим, каково тебе будет, когда, высунув язык, начнешь бегать по-настоящему. Как бы там ни было, знай, что старина Чаки тобой гордится!

      Энтузиазм друга развеселил Томаса.

      – Если