Бегущий в Лабиринте (сборник). Джеймс Дэшнер

Томаса бешено колотилось, а в висках пульсировала кровь. В желудке противно заныло.

      – Она… Господи! Она говорит со мной! Мысленно! Она только что произнесла мое имя!

      – Чего?!

      – Точно тебе говорю! – Комната поплыла у него перед глазами, а голову словно сдавило тугим обручем. Томас чувствовал, что сходит с ума. – Я слышу ее голос у себя в башке! Правда, это не совсем голос, а что-то вроде…

      – Сядь, Томми. О чем ты вообще толкуешь, на хрен?

      – Ньют, я серьезно. Это… не совсем голос, но он возникает прямо у меня в голове.

      – Том, мы последние. Скоро все закончится. Так должно быть.

      Слова отозвались в голове эхом и коснулись барабанных перепонок – теперь он действительно их услышал. Однако голос звучал так, словно не проникал в уши со стороны, а возникал у Томаса прямо в мозгу, буквально из ниоткуда.

      – Том, не сходи с ума.

      Он зажал уши ладонями и зажмурился. Рассудок отказывался поверить в реальность происходящего.

      – Память постепенно стирается, Том. Когда я очнусь, то не буду почти ничего помнить. Мы можем пройти испытания. Они должны завершиться. Меня послали ускорить процесс.

      Томас больше не мог этого выносить. Не обращая внимания на вопросы Ньюта, он бросился к двери, рывком отворил ее и вылетел в коридор. Скатившись по лестнице, он пулей выскочил из Хомстеда и побежал прочь.

      Но отделаться от навязчивого голоса оказалось не так-то просто.

      – Скоро все изменится, – повторила она.

      Ему хотелось кричать и бежать, бежать, бежать – до тех пор, пока его не покинут силы. Оказавшись возле Восточных Ворот, Томас промчался сквозь них и выбежал за пределы Глэйда. Позабыв о Правилах, он продолжал бежать, коридор за коридором, углубляясь в самое сердце Лабиринта. Но голос преследовал его везде.

      – Это мы виноваты, Том. Мы их поставили в такие условия. А заодно и себя.

      Глава двадцать девятая

      Лишь когда голос смолк окончательно, Томас остановился.

      Он с удивлением понял, что бежал по Лабиринту почти час – тени от стен довольно сильно вытянулись в восточном направлении, а значит, солнце скоро сядет, Ворота закроются. Необходимо возвращаться. Томас с удовлетворением отметил, как сильно в нем развит инстинкт бегуна: ведь он, не задумываясь, сориентировался в пространстве и времени.

      И все-таки надо вернуться в Глэйд.

      Но как возвращаться, когда там девушка, которая снова проникнет ему в голову и станет произносить совершенно нелепые вещи?

      Впрочем, выбора у него не было. Отрицанием правды делу не поможешь. И каким бы грубым и неприятным ни было вторжение в мозг, оно не шло ни в какое сравнение с возможностью снова повстречаться с гриверами.

      Он многое о себе узнал, пока бежал назад к Глэйду. Нисколько не задумываясь, юноша подсознательно точно восстановил в уме весь маршрут, который проделал, пытаясь скрыться от голоса, и теперь уверенно бежал по длинным коридорам в обратном направлении, безошибочно сворачивая то влево, то вправо.

      Это значило лишь одно: Минхо не ошибался, утверждая, что скоро Томас