Кровь Олимпа. Рик Риордан

он ничего этого не сказал, но Хейзел, видимо, догадалась, о чем он думает. Она в смущении отвернулась.

      Пребывающий в счастливом неведении Фрэнк продолжал работать гидом:

      – А вон там… о… – он быстро глянул на Перси. – Вон то полукруглое углубление в холме, которое с нишами, – это нимфеум, построенный во времена Рима.

      Лицо сына Посейдона слегка позеленело:

      – У меня идея: давайте туда не пойдем.

      Лео слышал о том случае в римском нимфеуме: дело едва не закончилось смертью Перси, Джейсона и Пайпер.

      – Чудесная мысль.

      Они пошли дальше.

      Время от времени руки Лео сами собой тянулись к поясу для инструментов. С тех пор как в Болонье пояс украли Керкопы, юноша боялся снова его потерять (хотя вряд ли найдется монстр, настолько же искусный в воровстве, как эти гномы). Интересно, как эти подлые мартышки поживают в Нью-Йорке? Лео надеялся, что они по-прежнему развлекаются, надоедая римлянам, таскают у них блестящие ботинки на молнии и заставляют трусы легионеров спадать в самый неожиданный момент.

      – А это Пелопион, – сказал Фрэнк, указывая на очередную впечатляющую груду камней.

      – Да ладно тебе, Чжан, – скривился Лео. – «Пелопион»! Даже слова-то такого нет! И что это такое? Священное место, чтобы «полопать»?

      Фрэнк обиженно насупился:

      – Это место захоронения Пелопа. Вся эта часть Греции, Пелопоннес, названа в его честь.

      Лео подавил желание швырнуть Фрэнку в лицо гранату:

      – Полагаю, мне следовало знать, кто такой Пелоп?

      – Он был царевичем, завоевал себе жену, выиграв гонку на колесницах. Предположительно, в честь этого события он положил начало Олимпийским играм.

      Хейзел фыркнула:

      – Как романтично. «У вас замечательная жена, Пелоп». – «Спасибо, я ее выиграл на гонках».

      Лео не понимал, как всё это поможет им найти богиню победы. Сейчас ему хотелось победить только стакан холодного напитка и, может быть, пачку начос.

      И всё же… чем ближе они подходили к развалинам, тем неуютнее ему становилось. Вспомнилось вдруг, как его старая нянька, тиа Каллида, она же Гера, предлагала ему, четырехлетнему малышу, потыкать палкой змею. Психованная богиня сказала, что это хорошая тренировка для героя, и возможно, она была права. Сейчас Лео только и делает, что тычет палкой во всё подряд в поисках неприятностей.

      Он оглядел толпы туристов, задаваясь вопросом, обычные ли это смертные или замаскированные чудовища, вроде эйдолонов, которые охотились на них в Риме. Время от времени ему казалось, что он видит знакомое лицо: его задиристого кузена; подлого учителя Рафаэля из третьего класса; жестокую приемную мамашу Терезу – всех людей, обращавшихся с Лео как с грязью.

      Вероятно, их лица ему просто померещились, но он всё равно стал раздражительным. Потом вспомнил, как богиня Немезида появилась перед ним под личиной тетки Розы, человека, на которого Лео был обижен больше всех и которому хотел отомстить. А что, если Немезида где-то поблизости,