Кровь Олимпа. Рик Риордан

родина олимпиад и всё такое. Участники состязаний приносили ей жертвы. Греки и римляне почитали ее здесь примерно двенадцать сотен лет, так?

      – Почти до конца существования Римской империи, – согласился Фрэнк. – Римляне называли ее Викторией, но разницы никакой. Ее любили все. Кто же не любит побеждать? Не понимаю, с чего бы нам ее подавлять.

      Джейсон нахмурился. От раны под рубашкой тонкой струйкой поднимался дым.

      – Всё, что я знаю… Упырь Антиной сказал: «Виктория, обезумев, бегает по Олимпии». Юнона предупредила, что нам никогда не преодолеть раскол между греками и римлянами, если мы не победим победу.

      – И как же нам победить победу? – подняла брови Пайпер. – Такое чувство, что это очередная головоломка.

      – Это примерно из разряда «как заставить камни летать», – вставил Лео, – или «как съесть только одну пачку «Fonzies».

      Он отправил в рот пригоршню чипсов.

      Хейзел сморщила нос:

      – Эта штука тебя убьет.

      – Ты шутишь? В этих хрустяшках столько консервантов, что я буду жить вечно. О, слушайте, к вопросу о том, как эта великая богиня всеми любима – вспомните-ка ее детей из Лагеря полукровок.

      Хейзел и Фрэнк никогда не были в Лагере полукровок, однако остальные четверо мрачно закивали.

      – Лео говорит дело, – проговорил Перси. – Ребята из домика номер семнадцать… в них невероятно силен соревновательный дух. Когда дело доходило до захвата флага, они вели себя еще хуже детей Ареса. Хм, без обид, Фрэнк.

      Фрэнк пожал плечами:

      – Говоришь, у Ники есть темная сторона?

      – У ее детей определенно есть, – кивнула Аннабет. – Они всегда принимают вызов, обязаны быть первыми во всём. Если их мать так же настойчива…

      – Погоди-ка, – Пайпер хлопнула ладонями по столу, словно хотела удержаться при сильной качке. – Ребята, все боги разрываются между своими греческой и римской половинами, так? Если это относится к Нике тоже, а она богиня победы…

      – …тогда у нее серьезно поехала крыша, – закончила Аннабет. – Ей непременно захочется, чтобы одна из ее сторон восторжествовала, дабы объявить победителя. И она буквально сразится сама с собой!

      Хейзел слегка подтолкнула локтем свою миску с хлопьями, передвигая ее по карте Греции.

      – Вот только мы не хотим победы одной из сторон. Мы должны заставить греков и римлян играть в одной команде.

      – Может, в этом всё и дело, – предположил Джейсон. – Если богиня победы впала в неистовство и разрывается между греками и римлянами, вероятно, она сделала невозможным объединение этих двух лагерей.

      – Как? – поинтересовался Лео. – Начала холивар в Twitter?

      Перси потыкал оладьи вилкой:

      – Может, она как Арес, а он способен спровоцировать драку, просто пройдя по заполненной людьми комнате. Если Ника излучает дух соревнования, или как там оно называется, то она в силах еще больше усугубить противостояние греков и римлян.

      Фрэнк указал на Перси пальцем:

      – Я помню