Кровь Олимпа. Рик Риордан

и мой маленький сюрприз будет готов. Первого августа на праздник Спес, богини надежды, лагерь греков падет.

      – Но Рейна сказала…

      – Мы уже это обсуждали. – Октавиан вытащил из-за пояса свой железный кинжал и метнул на стол так, что оружие проткнуло карту Лагеря полукровок. – Рейна лишилась своей должности, отправилась в древние земли, а это против закона.

      – Но мать-земля…

      – …пришла в движение из-за войны между лагерями греков и римлян, так? Боги выведены из строя, да? Как же нам решить эту проблему, Майк? Мы устраним разделение, сотрем греков с лица земли и вернем богам их истинное олицетворение – римское. Как только боги полностью восстановят силы, Гея не посмеет восстать. Она снова погрузится в свою дремоту. Мы, полубоги, будем сильны и едины, как во времена нашей древней империи. К тому же первый день августа самый благоприятный – этот месяц назван в честь моего предшественника Августа. А знаешь, как он объединил римлян?

      – Захватил власть и стал императором, – громко произнес Майк.

      – Чепуха, – отмахнулся Октавиан. – Он спас город, став первым гражданином. Он хотел мира и процветания, а не власти! Поверь мне, Майк, я собираюсь последовать его примеру. Я спасу Новый Рим, а сделав это, не забуду своих друзей.

      Майк повел могучими плечами:

      – Ты говоришь уверенно. Твой пророческий дар…

      Октавиан предупреждающе вскинул руку. Потом быстро глянул на Джейкоба, носителя орла, всё так же стоявшего по стойке «смирно»:

      – Джейкоб, ты свободен. Почему бы тебе не пойти отполировать орла или не заняться еще чем-нибудь?

      Джейкоб расслабленно опустил плечи:

      – Слушаюсь, авгур. То есть центурион! То есть понтифик! То есть…

      – Иди.

      – Иду.

      После того как Джейкоб нетвердой походкой удалился, лицо Октавиана помрачнело:

      – Майк, я же велел тебе не упоминать о моей… эм-м-м… проблеме. Отвечаю на твой вопрос: нет, с моим даром, полученным от Аполлона, всё еще есть трудности, – он возмущенно покосился на груду испорченных мягких игрушек, сваленную в углу крыльца. – Я не могу видеть будущее. Возможно, этот фальшивый оракул из Лагеря полукровок навел на меня какую-то порчу. Однако, как я тебе уже сказал – строго конфиденциально, – в прошлом году в Лагере Юпитера Аполлон говорил со мной и выразился совершенно ясно! Он лично благословил меня попытаться. Он обещал, что меня запомнят как спасителя римлян.

      Октавиан вытянул перед собой руки, демонстрируя татуировку в виде арфы – символа его божественного предка. Семь длинных тонких шрамов символизировали число лет его службы – больше, чем у любого руководящего офицера, включая Рейну.

      – Ничего не бойся, Майк. Мы сокрушим греков, остановим Гею и ее прислужников. Потом прижмем эту гарпию, которую укрыли у себя греки, – ту, которая выучила наизусть наши Сивиллины книги, – и заставим ее отдать нам знание наших предков. Как только это будет сделано, Аполлон вернет мне пророческий дар, я уверен. Лагерь Юпитера станет могущественнее прежнего.