Из крови и пепла. Дженнифер Ли Арментроут

медленно прижала свою ладонь к моей. Пока она вставала, я обхватила пальцами ее холодную руку, думая об искрящемся золотистом песке вокруг моря Страуд, о тепле и смехе. Представила своих родителей, их черты со временем стали нечеткими и расплывчатыми. Ощутила теплый влажный бриз в волосах и песок под ногами.

      Это было последнее счастливое воспоминание о родителях.

      Рука Агнес задрожала, она резко вздохнула.

      – Что?..

      Она осеклась, ее рот раскрылся, плечи опустились. Давящая боль исчезла, обрушилась, как спичечный домик под ураганом. Агнес быстро заморгала мокрыми ресницами, ее щеки порозовели.

      Я отпустила ее руку в момент, когда комната показалась более… открытой и светлой. Более свежей. Где-то в тенях по-прежнему таилось острое лезвие боли, но теперь она стала терпимой для нее.

      Для меня.

      – Я не… – Агнес прижала руку к груди, слегка тряся головой. Наморщив лоб, она уставилась на правую руку. Почти робко перевела взгляд на меня. – Я как будто снова могу дышать.

      На ее лице отразилось понимание, глаза благоговейно заблестели.

      – Дар.

      Я убрала руку обратно под плащ, чувствуя напряжение.

      Агнес задрожала. Я боялась, что она опять грохнется на пол, но она устояла.

      – Спасибо. Большое спасибо. О боги, спасибо…

      – Не за что меня благодарить, – оборвала я и спросила еще раз: – Вы попрощались?

      Время бежало – время, которого нам не хватало.

      Она кивнула. В ее глазах блестели слезы, но горе больше не сжимало ее, как раньше. То, что я сделала, не продлится долго. Боль вернется. Будем надеяться, что к тому времени она сможет с ней справиться. Если же не сможет, то горе всегда будет с ней – призрак, ворующий каждое радостное мгновение жизни, пока горе не станет единственным переживанием.

      – Теперь мы посмотрим на него, – объявил Виктер. – Будет лучше, если ты останешься здесь.

      Закрыв глаза, Агнес кивнула.

      Поворачиваясь, Виктер коснулся моего предплечья, и я пошла за ним. Когда он потянулся к двери, мой взгляд упал на диванчик возле камина. Полускрытая под диванной подушкой, на нем лежала набивная кукла с лохматыми желтыми волосами из пряжи. По моей коже побежали мурашки, а внутри поднялась тревога.

      – Вы… Вы облегчите ему уход?

      – Конечно, – ответила я, поворачиваясь к Виктеру.

      Положив руку ему на спину, я подождала, пока он нагнет голову. Понизив голос, я произнесла:

      – Здесь ребенок.

      Виктер застыл, держа руку на двери, а я наклонила голову в сторону диванчика. Он проследил взглядом. Я не чувствую присутствия людей, только боль, когда их вижу. Если здесь ребенок, он или она спрятался и, наверное, ничего не знает о том, что происходит.

      Но тогда почему Агнес не сказала?

      Беспокойство нарастало, в голову лезло самое плохое развитие событий.

      – Я займусь тем делом. А ты – этим.

      Виктер медлил, в его устремленных на дверь голубых глазах застыла настороженность.

      – Я сама могу о себе позаботиться, – напомнила я то, что он уже знал.

      Тот факт, что я