У каждой ночи свой рассвет. Эм Ленская

он что, улавливает ход моих случайных мыслей? Стоило мне встряхнуть память, как Емелюшка тут же ухватился за дела давно минувших дней. Надеюсь, в его лице мир не получил новый подвид кровопийцы-телепата. Впрочем, странно или нет, но с момента, когда он оказался в моем доме, я почти физически чувствовал его присутствие, улавливая прежде неощутимые то ли волны, то ли флюиды. Мои внутренние сенсоры обострились, и я понять не мог, почему они воспринимали Емельяна, как нечто новое для моего чутья. Полагаю, сам Лебедев еще даже не понял, что теперь не он управляет чувствами, а они – им.

      – Тебе и правда интересно? Или просто беседу поддержать хочешь? Если так, то не напрягайся зря, я привык завтракать в тишине, – попытался я откосить от дальнейших расспросов.

      – Я действительно хочу знать, – ответил Емельян, обхватив кружку бледными ладонями. В доме было достаточно тепло, но он буквально вжимался в кокон из одеяла, а ногти на пальцах слегка синели от холода.

      – Так, – я опять отложил приборы и встал со стула, – прости за откровенность, но выглядишь ты не ахти. И как ни прискорбно, меня этот факт беспокоит.

      Я подошел к Емельяну и коснулся его лица: лоб, щеки – весь он был заметно холоднее, чем ему следовало быть.

      – Я все-таки умираю? – как-то слишком спокойно спросил он и хмыкнул.

      – Нет, – не сразу ответил я, не обладая нужными знаниями, поэтому дать внятных объяснений его состоянию не мог, кроме как ссылаться на трудный процесс трансформации. – Тебе нужно согреться. Пойдем, отведу тебя в ванную.

      Сопротивляться Емельян не стал и покорно зашагал под моим руководством.

      – Я обещал Инне, что сегодня буду дома, – заявил он, сидя на краю ванны, пока я настраивал оптимальную температуру воды.

      – Боюсь, придется повременить, – без утайки ответил я, не смотря на Емельяна, однако все равно перехватил его тревогу. Я обернулся. – Тебе еще следует многое узнать о твоей новой жизни. Я не могу просто дать тебе уйти, зная, что в немалой степени ответственен за твое нынешнее состояние.

      – И что ты предлагаешь? Бросить всю прежнюю жизнь? Стать затворником? – рассердился Емельян, насупив брови. – Ты ведь живешь среди людей. Чем же я отличаюсь от тебя?

      – Опытом, малыш. Точнее его отсутствием, – строго пояснил я и вытер мокрые руки полотенцем. – Твоя ванна готова.

      Я покинул помещение, захлопнув позади себя дверь, но успел-таки расслышать брошенное мне в спину ругательство.

      Чтобы отвлечься от тяготивших меня переживаний, я решил позвонить Григорию и узнать, о чем он хотел со мной поговорить.

      – Дружинин, ну наконец-то, – в излюбленной манере без лишних расшаркиваний поприветствовал меня Хакимов. Впрочем, тому была причина: за утро я пропустил еще два звонка от Гришки, пока мобильник валялся наверху в беззвучном режиме.

      – Прости, отключил звук. Что-то срочное? – поинтересовался я и откусил от успевшей остыть сосиски, приготовленной на завтрак.

      – Хотел узнать, как ты и твой