Ключ к сердцу тьмы. Ольга Романовская

получить желаемое он не знал. Власть, женщины, положение при дворе – любая мелочь добывалась им с помощью чужого страха.

      – Со мной нет любовницы, и я вынужденно потревожил вас. Впредь все станет происходить чинно и не слишком часто, чтобы лишний раз не видеть ваших слез.

      Арон скривился и запил неприятные воспоминания кофе. Во мне же взыграла гордость. Отодвинув тарелку, в упор уставилась на супруга и сумрачно поинтересовалась:

      – И вам не совестно открыто говорить такое жене?

      – Что именно?

      Арон словно не понимал, чем меня унизил. Нет, я понимала, любви между нами нет, у герцога есть женщины, но их посещают тайно. Тут же… Он сожалел, что не взял на свадьбу любовницу, не посадил ее рядом со мной, не придавался с ней плотским утехам на привалах. Или таки посадил? Пора разобраться с Ингой, простая ли она горничная.

      – О вашем моральном падении. Учтите, я не стану молчать, не позволю унижать себя соседством с вашими… бабами.

      Мать бы охнула, услышав мои слова, но такая злость обуяла… Хотелось влепить герцогу пощечину и гордо удалиться, причем, не в спальню, а из номера. Я бы так и поступила, но одежду пока не доставили, я завтракала все в том же халате. Вчерашнее платье, изрядно пострадавшее в ходе ночных приключений, забрали в чистку. В итоге пришлось сдержаться и с остервенением накинуться на тост.

      – Осторожнее, распилите тарелку! – предупредил Арон.

      Мое выступление его позабавило. Вдвойне обидно: я не достойна даже гнева.

      – Ничего, принесут новую, – буркнула в ответ.

      Но нет худа без добра: маленькая стычка пробудила аппетит, на время притупила дурные воспоминания. Уткнувшись в тарелку, презрев условности, я поглощала все, что видела.

      – Похоже, вы не в духе, – усмехнулся Арон. – Показываете зубы, пытаетесь говорить о правах, которых не имеете. Запомните, Элла, уважают жен, вы таковой не являетесь.

      Вилка едва не выпала из моих рук.

      – И кто же я? – хрипло поинтересовалась в ответ.

      Герцог не выбирал слов:

      – Племенная кобыла. Возмущайтесь сколько угодно, для иной цели вы мне не нужны. Вечером прибудет Инга. Мы заночуем здесь, а наутро тронемся в путь.

      Племенная кобыла. Я повторяла это снова и снова и никак не могла смириться. Меня словно ударили ногой в живот. Положим, супруг не скрывал цели женитьбы, но я надеялась стать герцогиней, а не уличной девкой. Брак казался беспросветной мглой. Передо мной отрывались два пути: сгинуть за стенами темницы или попытаться изменить судьбу. Я выбрала второй вариант. Герцог воспринимал меня как вещь, придется доказать, что я человек.

      – Мне не нравится выражение вашего лица, – нахмурился Арон. – Сидите тихо, словно что-то замышляете.

      – Всего лишь обдумываю список покупок, – соврала я. – К тому же милорд подарил богатую пищу для раздумий.

      – И все же лучше бы вы кричали, – покачал головой герцог.

      Как он бесконечно прав! Я действительно задумала месть и собиралась начать с Инги. Если она действительно любовница