Сердце Героя (сборник). Коллектив авторов

в горы вполз Уж и лёг там в сыром ущелье, свернувшись в узел и глядя в море.

      Высоко в небе сияло солнце, а горы зноем дышали в небо, и бились волны внизу о камень…

      А по ущелью, во тьме и брызгах, поток стремился навстречу морю, гремя камнями…

      Весь в белой пене, седой и сильный, он резал гору и падал в море, сердито воя.

      Вдруг в то ущелье, где Уж свернулся, пал с неба Сокол с разбитой грудью, в крови на перьях…

      С коротким криком он пал на землю и бился грудью в бессильном гневе о твердый камень…

      Уж испугался, отполз проворно, но скоро понял, что жизни птицы две-три минуты…

      Подполз он ближе к разбитой птице, и прошипел он ей прямо в очи:

      – Что, умираешь?

      – Да, умираю! – ответил Сокол, вздохнув глубоко. – Я славно пожил!.. Я знаю счастье!.. Я храбро бился!.. Я видел небо… Ты не увидишь его так близко!.. Эх ты, бедняга!

      – Ну что же – небо? – пустое место… Как мне там ползать? Мне здесь прекрасно… тепло и сыро!

      Так Уж ответил свободной птице и усмехнулся в душе над нею за эти бредни.

      И так подумал: «Летай иль ползай, конец известен: всё в землю лягут, все прахом будет…»

      Но Сокол смелый вдруг встрепенулся, привстал немного и по ущелью повёл очами…

      Сквозь серый камень вода сочилась, и было душно в ущелье тёмном и пахло гнилью.

      И крикнул Сокол с тоской и болью, собрав все силы:

      – О, если б в небо хоть раз подняться!.. Врага прижал бы я… к ранам груди и… захлебнулся б моей он кровью!.. О, счастье битвы!..

      А Уж подумал: «Должно быть, в небе и в самом деле пожить приятно, коль он так стонет!..»

      И преложил он свободной птице: «А ты подвинься на край ущелья и вниз бросайся. Быть может, крылья тебя поднимут и поживёшь ты ещё немного в твоей стихии».

      И дрогнул Сокол и, гордо крикнув, пошёл к обрыву, скользя когтями по слизи камня.

      И подошёл он, расправил крылья, вздохнул всей грудью, сверкнул очами и – вниз скатился.

      И сам, как камень, скользя по скалам, он быстро падал, ломая крылья, теряя перья…

      Волна потока его схватила и, кровь омывши, одела в пену, умчала в море.

      А волны моря с печальным рёвом о камень бились… И трупа птицы не видно было в морском пространстве…

      II

      В ущелье лёжа, Уж долго думал о смерти птицы, о страсти к небу.

      И вот взглянул он в ту даль, что вечно ласкает очи мечтой о счастье.

      – А что он видел, умерший Сокол, в пустыне этой без дна и края? Зачем такие, как он, умерши, смущают душу своей любовью к полётам в небо? Что им там ясно? А я ведь мог бы узнать всё это, взлетевши в небо хоть ненадолго.

      Сказал и – сделал. В кольцо свернувшись, он прянул в воздух и узкой лентой блеснул на солнце.

      Рождённый ползать – летать не может!.. Забыв об этом, он пал на камни, но не убился, а рассмеялся…

      – Так вот в чём прелесть полеётов в небо! Она – в паденье!.. Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной. Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и