Взгляд со второго этажа. Евгений Щуров

джип, белого цвета, с какой-то аляповатой аэрографией. Я заехала в гараж. Пока парковала машину, доставала вещи и поднималась в дом, джип во дворе исчез, и ворота как раз закрывал наш садовник.

      – Николай! – крикнула я в открытое окно. – Кто это был?

      – Ольга Борисовна, сейчас расскажу, зайду в дом только.

      Я стояла в холле, ждала Николая. Вскоре открылась входная дверь, вошел Николай.

      – Ну, кто был? – спросила я.

      – Видите ли, Ольга Борисовна, Семен Арсеньевич заезжал на минуту, какие-то документы забыл, ну, и на чужой машине.

      – Понятно, – рассеяно произнесла я и пошла к себе.

      Мне показалось, что в холле присутствует запах чужих духов, еле уловимый цветочный аромат. Да и Николай что-то сконфужен был, будто врал. А! Ну их! Голова разболелась.

      Я поднялась в комнату, по пути прихватив бежавших за мной котов. Они с удовольствием проскользнули в открытую дверь и прыгнули в кровать. Я переоделась в легкий халатик и легла в постель. Коты забрались мне на грудь, на живот. Я начала их гладить, вроде и урчала вместе с ними, и вскоре голова стала проходить. Я заснула.

      Мне снились горы, Альпы, где мы с Семеном катались года четыре назад, ежевечерне ходили в гостиничный бар, выпивали немного вина, шутили, хохотали, прикалывались друг над другом, окружающими. Потом уходили к себе в номер, обнимались, целовались, любили, опять смеялись и были счастливы. Во сне моем горы были светлыми, в облаках, на фоне синейшего неба, Семен стоял на фоне гор и улыбался мне широко и открыто. Потом налетела угрюмая туча и скрыла фигуру Семена.

      Я вроде бы проснулась, но лежала с закрытыми глазами, и думала о муже. Какой же он был непонятный! Как он мог спать со мной и с другими шлюхами, постоянно извиняясь, что его бес попутал, когда я об изменах узнавала. Как я могла его прощать, столько лет? Прощала, оправдывала, ради сохранения семьи… Ради Ванечки. Напрасно? Нет! Уверена, что сын, обделенный отцовской любовью, с радостью получал мою любовь, вчетверо, впятеро сильнее, чем обычная материнская. А может, это так у всех матерей? Не знаю. Инстинкт моей материнской любви выше общечеловеческого понимания.

      Я открыла глаза. Кошаки лежали с обеих сторон от меня, свернувшись в шерстяные кружки.

      Потянулась, встала. На часах было семь. Приняла душ.

      Пора поужинать и что-нибудь придумать на вечер. Чем заняться. Не сидеть же перед телевизором и пялиться до полуночи!

      Спустившись вниз, около столовой, встретился Николай.

      – Добрый вечер, – вежливо произнес он.

      – Добрый вечер, – ответила я. – А что, Семен был здесь не один?

      Эти слова вырвались у меня исподволь, я их не планировала, но вдруг вспомнила, что мне почудился аромат незнакомых духов.

      Николай покраснел даже, от конфуза. Я сразу поняла днем, что он врет, покрывает хозяина дома, но мне не хотелось разборок.

      – Ну, не знаю я… Семен Арсеньевич приезжал, а кто с ним был, я не видел…. Может, кто и был…

      – Ладно! – отмахнулась я. – Был так был, или была так была…

      Мне действительно было все равно. Неприятно только, что этот