Взгляд со второго этажа. Евгений Щуров

за кофе. Я пригубила свой чай, тоже молча, ждала, что он скажет.

      – Дочка, твой предстоящий развод – это очень тяжелый удар по нашей экономической безопасности. Я не могу тебе запретить пойти на этот шаг, я тебя, прежде всего, уважаю как личность. Да и Семену я не указ, папа помолчал. – Я прошу только одного: не торопитесь с разводом, не надо никого подкупать, дабы ускорить процесс, пусть все идет своим чередом, хорошо? Надо мне успеть провести кое-какие превентивные экономические меры, чтобы не разрушать структуру предприятия. Договорились?

      – Конечно, па!

      – Вот и хорошо! – отец расслабился, будто что-то придумал, и лицо его повеселело. – Как там Ванечка поживает?

      – Ой, папа, все хорошо! Учится славно, Семен обещал послать ему денег на какую-то новую машину.

      – Это ты, лиса, Семена раскрутила? Ох, балуешь ты моего внука! Вся наша маленькая империя ведь ему достанется. Не калечь душу его легким отношением к деньгам!

      – Папа! И ты туда же! Ну что случится, если мальчик будет ездить на новой машине?

      – Ольга! Иван должен сейчас понять, как непросто в наше время достаются деньги, а вы с Семеном, точнее ты, его развращаешь.

      – Па! Ванечка так много недополучил в детстве отцовского внимания, пусть хоть сейчас почувствует его участие.

      – Доченька, все должно быть в разумных пределах: и любовь, и ненависть. Мне кажется, у тебя нет меры.

      – Папа! Но это же мой единственный сын!

      – И что? Надо потакать ему во всем? Учиться – в Лондоне, дом – полная чаша!.. В этом смысл жизни? Вот в армию пойдет, отрезвеет маленько!

      – Па, какая армия? Ему еще учиться несколько лет, а там я что-нибудь придумаю. Он ведь у меня один. У тебя дочь, тебе было проще, меня в армию не забирали.

      – Оля, я пальцем не пошевелю, чтобы внука от армии отмазать, учти!

      – А я буду стараться его отмазать, – веско ответила я отцу. – И никто меня за это не осудит. Да!

      – Ладно, не заводись. У нас пока другие проблемы, – отец поднялся с кресла, пошел к столу. Что-то достал из ящика.

      – Дочь, маленький подарок! Тебе.

      – Спасибо!

      Я тут же открыла коробочку. Там, в красном бархате, пристроились золотые цепочка, подвеска с моим знаком «тельца», серьги, маленький перстень. В серьгах и перстне торчали средних размеров изумруды, как раз под цвет моих глаз вечерами! С утра глаза у меня больше голубые.

      – Папочка, это прелесть! Спасибо, родной!

      Я бросилась к нему, обняла и от души расцеловала. Папа был рад.

      – Носи, дочка, радуйся!

      – Спасибо, папа! Это такая прелесть!

      Я тут же надела все подарки на себя, сняв то, что носила. Папа любовался мной совершенно искренне и ничуть не скрывал своей радости, видя радость мою. Я тоже была совершенно искренней.

      – Все, па, я поехала. Мне надо еще кое-что сделать.

      – Хорошо, дочка. Только меня не забывай!

      – Папа! Прекрати! Ты же знаешь, что ближе тебя у меня нет человечка!

      – Сын у тебя есть. Но не балуй его!

      – Ладно! Все, пока!

      Я чмокнула папу в выбритую, вкусно пахнущую щеку, и пошла