Четыре после полуночи. Стивен Кинг

– и получишь от меня сувенир.

      Алберт протянул трясущуюся руку, и Ник что-то положил на ладонь. Алберт поднес руку к глазам, увидел, что это пуля.

      – Поднял ее с пола, – объяснил Ник. – Даже не потеряла формы. Она, должно быть, ударила тебе в грудь, на футболке осталось пороховое пятнышко, и отскочила. Револьвер дал осечку. Бог, должно быть, очень любит тебя, приятель.

      – Я помнил о спичках, – прошептал Алберт. – И думал, что выстрела вовсе не будет.

      – Мой мальчик, с твоей стороны это очень смелый и очень глупый поступок. – Боб Дженкинс побледнел как мел: казалось, он сам был на грани обморока. – Никогда не верь писателю. Слушай его, это обычное дело, но никогда не верь. Господи, а если бы я ошибся?

      – Вы почти ошиблись. – Брайан помог Алберту подняться. – С порохом произошло то же, что и со спичками из керамической тарелки. Энергии газов хватило только на то, чтобы вытолкнуть пулю из ствола. А будь этой энергии чуть побольше, пуля сидела бы сейчас у парня в легких.

      У Алберта вновь закружилась голова. Его качнуло, и Бетани мгновенно обхватила юношу за талию.

      – Это геройский поступок. – Она продолжала с восторгом смотреть на своего спасителя. – Какой же ты молодец!

      – Спасибо. – Туз чуть улыбнулся. – Невелик труд.

      Самый быстрый стрелок-еврей к западу от Миссисипи чувствовал, как девушка прижимается к нему всем телом и как от девушки очень приятно пахнет. Настроение у него резко поднялось. Никогда в жизни ему не было так хорошо. Тут он вспомнил о скрипке, наклонился, поднял футляр: глубокая вмятина, одна из защелок открылась, на ней остались кровь и волосы. Алберт почувствовал, как его желудок подбирается к горлу. Он открыл футляр и заглянул в него. Вроде бы инструмент цел и невредим. Алберт облегченно вздохнул.

      Потом вспомнил о Крейге Туми, и радость сменилась тревогой.

      – Слушайте, я не убил этого психа? Ударил я его сильно.

      Он посмотрел на Крейга Туми. Над ним склонился Дон Гаффни. Лицо и лоб Крейга заливала кровь. Алберту снова стало дурно.

      – Он жив, – ответил Дон, – но без сознания.

      Алберт, который в своих снах справлялся и не с такими головорезами, почувствовал, как тревога уходит.

      – Господи, так много крови!

      – Это ничего не значит. Раны на голове обычно сильно кровоточат, – пояснил Ник, взял Крейга за запястье и пощупал пульс. – Ты должен помнить, что этот тип приставил револьвер к голове девушки. И мог бы ее убить. Помнишь актера, который несколько лет назад погиб на съемочной площадке, где стреляли холостыми патронами? Мистер Туми получил по заслугам. Не кори себя.

      Ник выпустил руку Туми, встал.

      – Кроме того, – он взял с ближайшего стола стопку бумажных салфеток, – пульс у него сильный и регулярный. Я думаю, через несколько минут он придет в себя. Правда, голова будет побаливать. По-моему, мы должны подготовиться к этому счастливому событию. Мистер Гаффни, как это ни странно, но столы в этом заведении накрыты скатертями. Не могли бы вы принести мне парочку? Я думаю, нам стоит связать