Потерянное поколение. Александр Победа

актуальной темы.

      – Ты хочешь переспать со всеми? Успеть до пятого курса?

      – Арсений, я тебя не понимаю, ну вот честно, с тобой неинтересно. Ладно, с девушками разобрались, а бухать пойдёшь?

      – А кто идёт? И куда?

      – Ближайшее кафе, и пара-тройка ребят из группы.

      Чтобы вы понимали, нам почти всем уже исполнилось восемнадцать лет. Тогда я согласился, как соглашусь ещё не раз со многими авантюрами моего друга. Мой путь будет связан с ним до конца наших институтских дней. И после произошло много всего, но особенным мгновением для меня была осень, когда я мог почувствовать нечто большее, чем простые будни. Из-за того, что в жизни моей мало чего менялось, она становилась пресной, и я пытался отыскать среди суеты что-то особенное. Но пока сам не придашь дню позитива, ничего не изменится. И я по велению своего сердца сделал для себя осень особенным временем года, когда у меня бурлят чувства.

      Мы никогда не делились личным, эта тема была закрыта, и пусть мы проводили много времени вместе, но две вещи не обсуждали – личную жизнь и работу. Мы с Антоном безбожно выпивали, тратили родительские и все свои деньги, воровали в магазинах, обманывали преподавателей, вместе попадали в аварию (Антон провёл пару недель в больнице по моей вине). Но это была лишь внешняя часть нашего мира, а то, что крылось внутри, друг от друга скрывали. Хорошо это или плохо, судить не мне, только время нам покажет верность наших действий.

      – Алло, Арсений, привет, если ты не очень занят, мог бы приехать? Мне нужна твоя помощь.

      Это был Антон, который последние три дня просидел дома, он редко когда просил у меня помощи или совета, и потому я был взволнован.

      – Привет! Прямо сейчас приехать?

      – Да, я дома, приезжай как можно скорей.

      Он повесил трубку, а я бросился одеваться и уже спустя несколько минут ехал в автобусе до метро.

      – Видок у тебя не очень, ну давай, рассказывай, что случилось? И кстати, почему не запер дверь? Лень вставать? Где родные? – спрашивал я Антона, сидевшего с каменным лицом.

      – Как много у тебя вопросов, – слабо улыбнулся он, его голубые глаза были грустными, но я не знал причины. – А у меня всего один ответ. Она бросила меня.

      – Чё? Кто? – я засмеялся и резко заткнулся. – Она?

      Таким раздавленным я ещё его не видел. Мне довелось видеть слёзы матерей из-за потерь близких, слёзы девушек из-за проваленных экзаменов или неудачных отношений, но они не выглядели так трагично, как Антон сейчас. В тот момент я хотел понять, что я чувствую к другу в тяжёлый момент его жизни? Мне радостно, оттого что ему плохо? Я разделяю его тоску? Скорее всего, не понимаю всей трагедии, и получается, что мне всё равно. Он полежал ещё минут пять молча, потом вздохнул и начал говорить:

      – Мне нужно рассказать тебе кое-что, и я не буду больше скрывать от тебя ничего, прости меня. Наверное, из-за моей скрытности я всегда страдаю, это наказание.

      Он разозлился и пару раз ударил себя по голове со словами «Нельзя