Грани бытия: Пламенная кровь. Даниил Павлович Пашков

ваша мать прийти не сможет. Встаньте в центр пентаграммы и сделайте это, – обратился Виктор шепотом к переживавшей королеве, после чего к ним подошел человек в ритуальном одеянии, неся на бархатной подушке холодное оружие.

      Лерайра встала в центр. На ее глазах читался страх неизвестности, ведь раз ей нужно излить каплю крови, то кинжал должен быть особенным, чтобы рана быстро не затянулась, но желание увидеть собственную мать преодолевало любые боязни. Ритуальное орудие уже смотрело острием на левую руку, сетчатую перчатку с которой сняли секунду назад. Резкое движение. Боль. Темная кровь растеклась по белоснежной коже. Капля испачкала середину круга.

      Как только королевские соки коснулись холодного каменного покрытия под ногами, из центра пентаграммы стал исходить синий туман, быстро застилая собой пол десятисантиметровым слоем. Холод раздался по всему замку. Над серединой круга эта синева стала подниматься столбом. Вот-вот что-то должно появиться, но тут распахнулись входные врата. Прервала церемонию женщина с длинными каштановыми волосами, в пышном платье, напоминавшем по цвету сапфир. Она еще стояла у порога, молчала, но потом резко прервала тишину словами: «Виктория эксайтер, вэнэрунт дэ Люцифэро дэ ману филистинорум!»

      Виктор быстро побежал на Лерайру, схватив ее, полетел на толпу людей, пытаясь отвести королеву подальше от пентаграммы. Столб синего дыма превратился в пламя. Вихрь из огня стал вращаться, а из его центра послышался властный женский голос: «Пора преподать урок жалким предателям и самозванцам!» Толпа пыталась убежать, но все двери заклинило, а у главного выхода стояла странная женщина, не показывая своим лицом никаких эмоций, а просто наблюдая.

      – Лерайра, подойди чуть-чуть к пентаграмме и крикни как можно громче заклинание! Вот листочек, оно на нем написано! Не подходи слишком близко, это дух Виктории пришел! – кричал Виктор королеве, так как орущая толпа мешала говорить нормально.

      Девушка решила как можно быстрее это сделать. С огромнейшим страхом, пытаясь побороть желание заплакать, прокричала: «Ибимус усквэ эд… анимам!» Тут возле вихря снова появился синий туман, светящийся и очень плотный. Слившись с пламенем, из этой синевы послышался другой женский голос, более мягкий, но отважный, призрачный: «Виктория!» Яркая вспышка окатила помещение, и огонь с сапфировой пеленой исчезли. Как только Лерайра снова смогла видеть, она узрела незваную женщину в платье, повернувшуюся теперь спиной к порогу. Врата сами закрылись за ней. Не было уже ничего: ни огня, ни тумана, ни шума. Бал пришлось прекратить.

      4

      После бала спать днем никто не стал. До сих пор страх из-за случившегося не уходил из сердец всех жителей города. Все сидели в зале и говорили о планах на ближайшее время, которые поменялись после случившегося на недавнем мероприятии. Королева не отходила ни на шаг от Виктора и Димы.

      – Нам нужно срочно предпринять некие меры, пока бунт не стал набирать серьезных масштабов, – говорил Виктор с ней.

      – Нужно